Тагир

Я осознанно вложила свою ладонь в его протянутую руку. Я осознанно отставила бокал с недопитой маргаритой на журнальный столик и осознанно проигнорировала перешептывания за спиной, когда направилась за ним прочь из гостиной. Мы прошли несколько комнат, тишина ударила в голову. Через несколько секунд мы оказались в комнате, которая наверняка принадлежала Сташевскому. Спустя мгновенье за нами закрылась дверь. И все, что я сделала дальше, было абсолютно осознанно.

Я и только я могла распоряжаться своим телом. Своей жизнью. Своей судьбой. И будь, что будет.

Пьяный мозг не разбирал, что делает. С одной стороны. Неделями задавливаемая гордость вполне себе отдавала отчет в том, что делала. И делала это назло. А с другой стороны я была на распутье, я сомневалась, но лишь на доли секунды. Как только губы Сташевского коснулись моей шеи, мир перестал существовать.

Мы за считанные секунды оказались на кровати. Пока я рассматривала потолок чужой квартиры и пыталась прийти в себя, Валентин успел избавить меня от одежды. Впрочем, было ее не так, чтобы много. Сначала на пол полетело платье, затем нижнее белье и туфли.

Я не успела очнуться, как оказалась абсолютно голой под ним, придавленной к широкому матрасу и уж совершенно точно не была готова к тому, что произошло дальше. Весь алкоголь моментально испарился, осталась только боль, когда Сташевский в меня вошел.

Это был поворотный момент в моей жизни, хотя в ту секунду я этого не осознавала в полной мере. Боль затмила все остальное, мыслей в голове не осталось. Она ядом растеклась по животу, бедрам, тазу. Не осталось ничего, кроме нее. Мой мозг все решил, он решил, что так будет правильно. Но тело… тело оказалось неготовым, а мой партнер не позаботился о том, чтобы я стала хоть немного мокрой там, внизу. Ни долгих поцелуев, ни предварительных ласки, ни прелюдий. Ничего. Только голый животный инстинкт.

Я застонала и выгнулась, мой партнер, вероятнее всего, сжалился и остановился, но лишь на время, лишь на доли секунды, чтобы уже совсем скоро снова начать двигаться во мне. Валентин что-то прошипел, кажется, недовольно, но я не расслышала, мне было не до того. Он продолжил двигаться, вызывая во мне лишь еще более нарастающую боль, от которой хотелось выть. Я до боли, до крови закусила губу, чтобы сдержать его, сдержать животный крик. И к великому счастью, все закончилось. Довольно быстро, если я не потеряла счет времени. Не знаю, сколько это длилось, но по моим ощущениям, недолго. Наконец, он довольно прорычал, толкнулся в последний раз, особенно сильно, и задрожал. Уже через несколько мгновений он лежал рядом, а не на мне.

Вот и все.

Вот таким оказался мой первый раз. И я сама избрала для себя этот путь.

До меня начало доходить то, что произошло. Не сразу. Прошло несколько минут в полной тишине, но вот они прошли, промелькнули и я начала понимать, что сделала. И чем меньше становилась притуплявшаяся боль, тем быстрее доходило то, что я натворила.

– Черт…

Черт, черт, черт.

Что же я наделала?!

Страх. Тагир… что он теперь сделает? Что он сделает, когда узнает?! А ведь он узнает! От такого, как он ничего не скроешь! Господи…

Понимание неправильности поступка. Зачем я это сделала? Я никогда не хотела, чтобы первый раз был таким – быстрым, скомканным, с незнакомым мужчиной.

Обреченность. В сердце странным образом залегла мысль, что я что-то отрезала, обрубила. Я сделала что-то, что навсегда изменило мою жизнь и последствия будут.

Паника. Как мне скрыть? Как скрыть то, что я натворила? Как замести следы?

Все смешалось воедино, пока я, превозмогая боль искала сначала свои трусы, а затем и платье. Все это время Валентин, лежа на кровати, лениво наблюдал за моими действиями.

– Я кое-чего не понял, детка, – вдруг начал он.

– Чего же?

– Говорили вроде, что ты замужем, но мне досталась целка, – ухмыльнулся Сташевский. – Не вяжется что-то… – он даже присел на кровати, с интересом наблюдая за моими хаотичными действиями. Черт возьми, где же были эти идиотские шпильки? Босиком мне что ли идти?

– Это неважно, забудь! Между нами ничего…

– Конечно, между нами ничего нет, – опередил он меня, снова откидываясь на подушках. – Я не любитель заводить длительные отношения. Секс – это просто секс, и я рад, что ты так же просто к этому относишься, как и я.

Я резко остановилась, окинула своего первого мужчина пристальным взглядом и в очередной раз ужаснулась своему поступку.

Черт возьми, проклятье, я сделала это по глупости, из-за злости, упрямства, но я точно не желала, чтобы моим первым оказался… этот совершенно чужой и незнакомый мне парень. И куда только делось все то его очарование, на которое я повелась? Сейчас он лежал на кровати, даже не стесняясь своей наготы, и вальяжно курил, странно ухмыляясь. Валентин вызывал у меня отвращение. Никак не желание или страсть. И, тем не менее, я сделала то, что сделала. Это был неоспоримый факт.