Тагир

– Хорошо… – Он кивнул и удалился куда-то, позволяя мне облегченно выдохнуть. Вообще-то, если уж быть совсем откровенной с собой, то я ждала не разговоров и пустых слов, а действий со стороны Закирова. Если бы мой незатейливый план сработал, то Тагир не загонял бы меня в угол при помощи семантики, он бы… действовал. Значит, что-то в моем идеальном «плане» не работало.

От неприятных мыслей меня отвлекла Мадина, которая потребовала взять ее на ручки, а затем еще несколько часов моего времени без остановки.

Когда я закончила с ней и уложила спать, на часах было за десять, и я была почти уверена, что Тагир лег спать или, по крайней мере, уже не покинет пределов своей спальни, однако, на мое удивление, он обнаружился в гостиной. И по выражению его лица я поняла, что он специально ждал меня.

Господи, что, снова разговоры?

– Мы не договорили сегодня, – тихо начал он, махнув рукой в сторону кресла, как бы приглашая меня присесть напротив.

– Разве? – Я помялась, а затем поняла, что глупо стоять над ним и все же присела, правда на самый кончик мебели. Так, будто в любой момент готова была сорваться на побег.

– Я не дурак, не слепой, я вижу, что ты делаешь, Аврелия…

– Не знаю, что ты там себе удумал, но…

– Хватит! – резко перебил он меня. – Мы оба понимаем, чего ты добиваешься.

– И? – Да, может быть, и нагло, но ведь Закиров именно этого и добивался от меня. Правды. Честного ответа.

– Зачем?

– Я наконец-то знаю, чего хочу. Когда ты брал меня замуж, такого четкого понимания и видения будущего у меня не было.

– И чего же ты хочешь?

– Тебя. Не потому что ты отец моей дочери и это будет лучше смотреться в глазах общества. Не потому что у тебя много денег. Даже не потому, что ты очень хорош собой. Не потому, что ты стал моей привычкой. Это потому что я… это потому я не чаю в тебе души. И если выбор будет между тобой и собой, я выберу тебя. Это потому что я безумно люблю тебя. Каждую клетку твоего тела, всего тебя, с достоинствами, с недостатками, всего, целиком. Я не хочу быть с кем-то еще. Знаю, ты скажешь, поздно, но, пожалуйста, дай мне объяснить, почему я вообще сделала то, что сделала.

– В этом есть необходимость?

– Мы ведь ни разу так и не обсудили это. Мы не разговаривали друг с другом, только ругались и оскорбляли, выплескивали скопившиеся гнев, боль и обиду. Ты не спрашивал моих мотивов, меня не интересовали твои. Мы оба поступали, как эгоисты.

– Возможно…

– Я сделала то, что сделала не потому, что по-настоящему хотела Сташевского, не потому, что желала разрушить наш брак или сделать больно тебе. Я злилась на тебя. Ужасно. Никогда ни до, ни после во мне не бурлило столько гнева, как в тот момент. А еще я страстно желала вернуть в свою жизнь хоть какой-то контроль. Хотя бы жалкое его подобие. Ты распорядился моей жизнью, как захотел, сорвал свадьбу, обличил истинное лицо моих братьев, моего жениха, вырвал из привычной среды обитания, и сделал все это довольно резко, неожиданно. А я хотела доказать и тебе, и, в первую очередь, себе, что имею хоть какую-то власть над собственной жизнью. Что ты не мой хозяин. Я пожалела уже во время самого… процесса. Я даже не поняла, что это было. Вряд ли эти несколько минут пыхтения можно назвать полноценным сексом. Настоящая близость у меня впервые была с тобой, что бы ты ни думал на этот счет. Я знаю, что все это звучит не так, как тебе хотелось бы, знаю, что намного проще навесить на меня ярлык шлюхи, но прежде, чем я женщина, я человек. Обычный человек. Неидеальный. И я чувствую, думаю, анализирую, могу чего-то хотеть или не хотеть. У моих поступков могут быть совершенно разные мотивы и это не всегда можно оценивать только исключительно с позиции «она – женщина».

– Звучит… довольно убедительно, – неожиданно спокойно ответил Тагир, все это время внимательно слушавший мою тихую речь. – Но это все равно ничего не меняет, Аврелия.

– Но… ты ведь можешь…

– Нет. В том-то и дело, что не могу. Может быть, я не с Беллой и не собираюсь пока что строить каких-то отношений с другими женщинами или, тем более, жениться на них, но для нас с тобой это ничего не меняет.

– А как же… – Я опустила голову, понимая, что все те знаки, которые принимала за сближение, оказались ложными.

– Я не знаю, как будут складываться наши жизни, не знаю, что придумать так, чтобы это было идеальным вариантом для нашей дочери. Но я понимаю, что жить вместе всегда у нас не выйдет. И я совершенно точно знаю, что вместе мы уже точно никогда не будем. И не потому, что я злюсь на тебя. Злость уже… прошла.

На какое-то время воцарилась тишина. Я взглянула на Тагира и поняла, что он не врет. Он действительно больше не горел в том огне злости, что был раньше. он больше не бросался на меня с обвинениями и оскорблениями. Только вот я не думала, что когда гнев затихнет, в любимых глазах не останется по отношению ко мне вообще никаких эмоций.