Тагир

– Леша, привет… – Я набрала старшего. Наверное, мне всегда казалось, что с ним мы ближе, чем с Сашей. В детстве они всегда оба меня защищали, оба оберегали и по сей день, но Саша чаще ругал, он будто бы пытался заменить отца, а Леша… он всегда спрашивал, слушал, советовал. Он был настоящим братом.

– Привет, сестренка, – тяжело выдохнул старший. – Знал, что ты позвонишь.

– Правда?

– Конечно.

– Не хочешь мне рассказать что-нибудь?

– Ты ведь и так все уже знаешь.

– Хочу услышать это от тебя.

– Слушай, Ав… да, сейчас все это выглядит так себе, но… я разговаривал с этим парнем. Он хороший. Иначе я бы ни за что не сдался. Ни за что бы…

– Замолчи, – перебила я его. – Сколько он вам с Сашей дал?

– Много. – Брат не стал отнекиваться. – Хватит и на дом, и на машину, и еще останется.

– И Саше тоже?

– Да. Даже больше. Бабуле начали дом ремонтировать. Он и ей хотел купить новое, но ты же ее знаешь, она из нашей лачуги никуда. Но мы хоть в божеский вид приведем дом, она хоть на старости лет увидит что-то хорошее. Она заслужила, ты же знаешь.

– Заслужила. – Я кивнула. Да, бабушке было сложно, я видела это, понимала. Она всем пожертвовала, чтобы сначала вырастить непутевую дочь, а затем и троих внуков. Крутилась, как могла. – Решили все сделать за мой счет? – Но почему я одна должна была расплатиться за это? Да еще и столь диким путем?

– Я долго не соглашался.

– Что же тебя заставило передумать и продать родную сестру, которую ты клялся всегда защищать?

– Он – хороший вариант. Лучший из всех, что у тебя был. И не говори мне про Рудова, он никогда мне не нравился, я тебе говорил. – Это было сущей правдой, отчего-то братья почти сразу невзлюбили моего избранника. – Он старше, мудрее тебя, он богат и сможет обеспечить тебя. Аврелия, подумай только, как ты будешь жить с этим человеком… Ты увидишь жизнь, о которой никто из нас никогда и мечтать не мог. Тебе не придется работать, не придется думать о том, где завтра брать деньги, не придется думать о том, сколько и что стоит. Это райская жизнь.

– Но вы все забыли спросить, хочу ли я ее.

– Ты очень молода, Ава. Сейчас тебе кажется, что Денис – это лучший выход. Тебе кажется, что ты его любишь, но поверь, жить годами в нищите… любая любовь испарится, – с какой-то болью выдал старший. Странно, я думала, что с Любой у него все хорошо. Я не знала, что у них проблемы… – Ты ведь не знаешь, какого это жизнь с детьми на съемном жилье, попадать на неадекватных работодателей, умолять их заплатить тебе за проделанную работу, потому что тебе нужно кормить семью, потому что у тебя на попечение не только жена и дети, но и сестра с бабушкой. Ты не знаешь, какого это – жить с таким грузом и ответственностью. И я не желаю тебе этого узнавать.

– И это все? Это причина, чтобы жить с тем, кто для тебя ничего не значит? Деньги? Это всему объяснение?

– Я знаю, что сейчас твоя гордость и самолюбие задеты, но повторюсь, я с ним общался. Закиров хороший парень. Он молод, красив, ты привыкнешь к нему. Он не какой-нибудь противный старик, с которым противно жить. Просто тебе нужно переступить через свою гордость. Попробовать ему открыться. Довериться. Дай ему шанс.

– А если я не хочу?

– Что ж… я в любом случае ничего не смогу сделать. Нет, конечно, можно побежать в органы, накатать заяву, но денег и связей у него столько, что нам и не снилось. Ничем хорошим, по крайней мере для нас с твоим братом и Рудовым, это не закончится. Ты должна это понимать, ты уже не маленькая, Аврелия. Пора взрослеть.

Это были последние слова, что я услышала от брата прежде, чем в комнату вернулась Дарина. Продолжать разговор и дальше я не видела смысла.

Тагир не обманул. Братья приняли его сторону и в глубине души я это понимала, просто… Наверное, мне нужно было убедиться в этом лично.

Выхода не было. Я лихорадочно искала его со вчерашнего дня, но его попросту не было. Я могла сопротивляться, могла пытаться сбежать, но смысла в этом действительно было мало. За прошедший год Закиров показал одно – он не отступится.

Он не отпустит.

В его голове я уже принадлежала ему. Так или иначе.

И мне предстояло выбрать – «так» или «иначе».

Дальнейшее меня мало интересовало. Я молча дала себя нарядить в красивое платье, накрасить, уложить волосы. Целая стайка девушек щебетали надо мной и пытались придать максимум очарования, я испытывала только пустоту.

Ни страха, ни боли, ни ненависти.

Только зыбкая пустота, в которую я проваливались все дальше и дальше.

Вскоре, как и говорила Дарина, в помещение, в котором меня прихорашивали, начали входить гости с подарками. Все они обсматривали меня, будто бы товар, что-то говорили, кто на своем, кто на русском, но я все равно не слышала.