Тай-Пэн

По мере того как Струан углублялся в чтение, он чувствовал, как в нем опять растет негодование. Хотя статья на первый взгляд лишь излагала общие факты и дословно повторяла текст послания, полученного им от Кросса, Скиннер намекал на то, что Каннингтон, чья манера вершить международные дела, полагаясь лишь на собственное мнение, была хорошо известна, полностью отверг не только сам договор, но и весь опыт торговой общины, а также королевского флота и армии: «Лорд Каннингтон, который никогда не был восточнее Суэца, мнит себя знатоком, способным рассуждать о ценности Гонконга. Более чем вероятно, что он даже не знает, к северу или к югу от Макао находится Гонконг и восточнее он или западнее Пекина. Как он смеет выставлять адмирала нашего славного флота пустозвоном, не имеющим понятия о морском деле и об исторической ценности величайшей гавани в Азии? Где бы мы были без королевского флота? Или армии, которая в равной степени унижена – нет, оскорблена – глупым просчетом в нашей Азиатской политике? Не будь Гонконга, где бы нашли себе пристанище солдаты, где бы укрылись военные корабли? Как смеет этот человек, слишком долго засидевшийся на своем месте, заявлять, что все торговцы, которые связали – и с полным основанием – свое будущее и будущее своих компаний с Гонконгом, являются круглыми дураками? Как смеет он принимать решение, из которого следует, что те, кто провели в Китае всю свою жизнь, радея о славе Англии, ничего не смыслят в китайских делах, не понимают огромной ценности открытого порта, центра торговли и неприступной крепости…» И далее статья перечисляла все преимущества Гонконга и описывала, как, не считаясь с огромным риском, торговцы застроили Счастливую Долину, а когда ее пришлось оставить, неустрашимо принялись возводить новый город ко славе Британии. Это был настоящий шедевр тенденциозной подачи информации.

Струан скрыл свой восторг. Он знал, что если даже его – человека, который подготовил все это, – статья задела за живое, то остальные торговцы просто придут в ярость.

– Я потрясен! Надо же осмелиться на такое! Каннингтон должен быть немедленно привлечен к ответственности.

– Абсолютно с вами согласен! – Лонгстафф осушил бокал и со стуком поставил его на стол. – Ну вот, теперь я смещен. Все труды, пролитый пот, переговоры, сражения – все коту под хвост из-за этого надменного выскочки-маньяка, который воображает себя владыкой мира.

– Черт меня возьми, если это сойдет ему с рук, Уилл! Мы должны что-то предпринять! Даром ему это не пройдет!

– Уже прошло, клянусь Богом! – Лонгстафф поднялся и принялся мерять шагами каюту. Струану на миг стало жаль его. – Что же будет? Моей карьере конец – нам всем конец!

– Что вы уже предприняли по этому поводу, Уилл?

– Ничего. – Лонгстафф устремил горящий взгляд в окна каюты. – В этом проклятом острове корень всех моих бед. Эта дьяволом извергнутая скала уничтожила меня. Уничтожила всех нас! – Он оцепенело опустился в кресло. – Вчера тут едва не вспыхнул бунт. Ко мне пришла депутация торговцев с требованием, чтобы я отказался уезжать. Еще одна, под предводительством Брока, потребовала, чтобы я немедленно покинул Азию со всем флотом, и по прибытии в Лондон настоял на привлечении Каннингтона к ответу и, если понадобится, блокировал лондонский порт. – Он оперся подбородком на руки. – Что ж, я сам во всем виноват. Мне следовало неукоснительно придерживаться инструкций. Но ведь это было бы неправильно. Я не властолюбивый и алчный завоеватель. А, чума на все! – Он поднял глаза, лицо его перекосилось от испытываемого унижения: – Адмирал и генерал, разумеется, в восторге. Выпьете?

– Спасибо. – Струан налил себе бренди. – Не все еще потеряно, Уилл. Наоборот. Оказавшись дома, вы как раз сможете использовать свою власть.

– А?

– Все, что вы делали здесь, было правильным. Вам удастся убедить в этом Каннингтона, если он еще будет министром к тому времени. В предстоящей встрече с ним лицом к лицу у вас сильная позиция. Правота на вашей стороне. Это несомненно.

– Вы когда-нибудь встречались с Каннингтоном? – с горечью спросил Лонгстафф. – С этим чудовищем спорить бесполезно.

– Верно. Но у меня тоже есть кое-какие друзья. Предположим, у вас будет возможность доказать, что вы правы, а он ошибается?

Глаза Лонгстаффа загорелись. Если Струана эта ужасная весть, похоже, не слишком обеспокоила, значит у него еще есть шанс.

– Какая возможность, мой дорогой друг? – спросил он. Струан потягивал бренди, наслаждаясь тонким его букетом.

– Дипломаты вечны, правительства же приходят и уходят. Прежде чем вы попадете домой, Пил будет премьер-министром.

– Это невозможно!

– Это вероятно. Скажем, вы привезете с собой известие чрезвычайной важности, которое выставит Каннингтона круглым идиотом. Как посмотрели бы на вас Пил и его консерваторы в этом случае?

– С восхищением. Чес-с-слово! Что за известие, Дирк, друг мой?

Снаружи послышался громкий шум, и в каюту ворвался Брок. Несчастный часовой безуспешно пытался помешать ему. В следующую долю секунды Струан уже был на ногах, готовый выхватить нож.