Таящийся у порога

Я изо всех сил старался не выдать своего ликования – отсутствие Эмброуза означало, что я смогу спокойно заняться документами в его кабинете; вместе с тем, желая поддержать игру, я спросил, не нужна ли ему моя помощь.

Он улыбнулся:

– Как ты великодушен, Стивен. Но дело в том – прости, я забыл тебе сказать, – что у меня уже есть помощник. Пока ты ездил в Аркхем, я нанял работника. У него немного странная речь, и одет он немного странно. Дело в том, что он индеец.

Вероятно, кузен заметил мое удивление, поскольку добавил:

– Ты, похоже, очень удивлен.

– Не то слово, – с трудом выговорил я. – Где тебе удалось откопать индейца?

– Понимаешь, он сам пришел, вот я его и взял. В этих холмах кого только не встретишь.

Он встал и, заметив, что мне уже не до еды, начал убирать посуду. Выходя из кухни, он обернулся и произнес слова, от которых я пошатнулся:

– Странные бывают совпадения – ты можешь себе представить, как зовут этого индейца? Квамис.

3. Рассказ Уинфилда Филлипса

В офис доктора Сенеки Лэпхема, расположенный на территории кампуса Мискатоникского университета, Стивен Бейтс вошел около полудня, седьмого апреля 1924 года; к нам его направил доктор Армитедж Харпер, бывший университетский библиотекарь. Мистер Бейтс оказался крепким седеющим мужчиной лет сорока семи. Несмотря на его явное стремление сохранять невозмутимый вид, я видел, что он чем-то крайне озабочен и даже расстроен; значит, решил я, это человек нервный и, может быть, даже склонный к истерии. Мистер Бейтс держал в руках толстый пакет, содержащий, по его словам, описание неких событий, произошедших с ним совсем недавно, а также копии нескольких документов, сделанные им собственноручно. Поскольку доктор Харпер заранее предупредил нас о визите мистера Бейтса, патрон сразу провел гостя в свой рабочий кабинет; в то время я решил, что его, видимо, заинтересовала рукопись, посвященная каким-нибудь проблемам антропологии, столь любимой моим патроном.

После того как мистер Бейтс представился, патрон предложил немедленно приступить к делу. Так мы и сделали. Рассказ мистера Бейтса, немного эмоциональный и бессвязный, что я приписал его несколько высокопарной манере изъясняться, касался сохранившихся до наших дней древних религий и культов. Вскоре стало ясно, что мое мнение по поводу всей этой истории патрона совершенно не волнует; выражение его лица – плотно сжатые губы, сузившиеся глаза, наморщенный лоб и, главное, напряженное внимание, заставившее его забыть, что приближается время ланча, – указывало на то, что рассказ мистера Бейтса его крайне заинтересовал. Начав говорить, мистер Бейтс уже не мог остановиться; слова извергались из него бурным потоком, который иссяк только тогда, когда он протянул рукопись доктору Лэпхему с просьбой прочитать ее немедленно.

К моему удивлению, патрон согласился не раздумывая. Быстро развернув рукопись, он немедленно приступил к чтению, передавая мне листок за листком. Мои комментарии ему не требовались; впрочем, их и не было. Эти удивительные записи я читал с возрастающим интересом, особенно после того, как заметил, что у доктора Лэпхема задрожали руки. Закончив чтение, что заняло у него около часа, патрон внимательно взглянул на визитера и спросил, чем же закончилась эта история.

Но Бейтс ответил, что рассказывать больше нечего. Он все рассказал. Главное, ему удалось снять копии с некоторых документов, имеющих отношение к этому делу – во всяком случае, он так думает.

– Вам никто не мешал?

– Никто. Кузен вернулся уже после того, как я закончил. Я видел того индейца. Он был одет так, как одеваются наррагансеты. Кузен сказал, что им нужна моя помощь.

– Вот как? Что же им понадобилось?

– Оказалось, что ни он, ни индеец, ни они вместе не могут сдвинуть плиту под крышей башни. Я заметил, что на вид она вовсе не такая тяжелая и вполне по силам одному человеку. Тогда кузен предложил мне попытаться. Он объяснил, что хочет отвезти плиту в другое место и закопать подальше от башни. И я выполнил его просьбу, причем с легкостью.

– Кузен вам не помогал?

– Ни он, ни индеец.

Патрон протянул мистеру Бейтсу бумагу и карандаш.

– Не могли бы вы нарисовать башню и то, что ее окружает? И еще – укажите место, где вы закопали плиту.

Несколько удивившись, Бейтс нарисовал. Забрав у него рисунок, доктор Лэпхем торжественно присовокупил его к листам рукописи. Затем наклонился вперед, сведя вместе кончики пальцев.

– Вам не показалось странным, что кузен не предложил вам свою помощь в перемещении плиты?

– Нет. Мы заключили пари, и я выиграл. С какой стати он должен был мне помогать, если ставил на мою неудачу?

– Он еще о чем-нибудь вас просил?

– Нет.

– Вы видели, что он потом делал?

– О да. Они с индейцем вроде бы убирали территорию вокруг башни. Я заметил, что они тщательно уничтожили следы когтистых лап и крыльев, которые остались на земле с прошлой ночи. Потом я спросил у кузена, чьи это были следы, но он лишь небрежно бросил, что никаких следов не было и мне все это показалось.