Таящийся ужас 2

— Таким образом мы благополучно выехали из Нома и прибыли в Лондон. Это был первый случай, когда мы привезли из экспедиции нечто такое, что можно было попытаться оживить. Я не стал выставлять свою находку перед посетителями музея, поскольку надо было сделать кое-что еще. Ононуждалось в жертвенном подношении, ибо являлось божеством. Разумеется, я не располагал тем, что Онопривыкло получать, поскольку в наше время подобных предметов и вещей попросту не существует. Но в моем распоряжении было нечто иное. Вы же понимаете, кровь — это жизнь. Даже зловещие призраки и микроскопические создания, по возрасту превосходящие саму Землю, оживают, когда им при соответствующих условиях подносят кровь зверя или человека.

Лицо рассказчика приобретало все более зловещее и отталкивающее выражение, отчего Джонс неловко заерзал в кресле. Похоже, Роджерс заметил состояние собеседника и теперь продолжал уже с явно зловещей улыбкой на лице:

— В Лондон мы прибыли в прошлом году и с тех пор я пробую применять различные варианты ритуалов и жертвоприношений.

От Орабоны особого проку нет, поскольку он с самого начала высказывался против идеи Егооживления. Я чувствую, как его переполняет ненависть, — вероятно, этот туземец попросту боится, кем станет Оно, когда преобразится и выйдет из своего застывшего состояния. С некоторых пор Орабона всегда носит с собой пистолет — болван, как будто существует на Земле способ, позволяющий защититься от Него! Клянусь, если я еще хоть раз увижу, как он достает пистолет, то своими руками удушу его! А еще он хотел, чтобы я окончательно умертвил Егои превратил в восковую фигуру. Но я доведу до конца свой замысел, вопреки усилиям всех этих трусов вроде Орабоны и проклятых, посмеивающихся скептиков вроде вас, Джонс! Я продолжал воспевать ему молитвы, делал необходимые жертвоприношения, и на прошлой неделе преображение произошло. Оноприняло жертву и одобрило ее!

Роджерс облизнул губы, тогда как Джонс продолжал сидеть неподвижно, скованный напряжением. Хозяин музея немного поколебался, затем пересек комнату и подошел к мешковине, под которой угадывался некий предмет. Наклонившись, он взялся за один из углов рогожи и произнес:

— Вы достаточно посмеялись над моей работой, но теперь настало время предъявить вам некоторые факты. Орабона сказал мне, что сегодня днем вы слышали вопль какой-то собаки. Знаете ли вы, что означал этот вопль?

Джонс не сводил с него глаз. Несмотря на все свое любопытство, он с великой радостью убрался бы отсюда, так и не выяснив, что же скрывается за столь волновавшей его загадкой. Но Роджерс был неумолим и стал приподнимать мешковину. Под ней оказалась какая-то смятая, почти бесформенная масса, внешние очертания которой пока ускользали от понимания Джонса. Была ли она некогда живым существом, которое неведомая сила расплющила, высосала из него всю кровь, проткнула в тысяче мест и превратила в обмякшую, переломаную и истерзанную груду плоти?

Спустя мгновение Джонс понял, что перед ним лежали останки того, что некогда было собакой, причем достаточно внушительных размеров, покрытой белесой шерстью. Породу животного определить было невозможно, поскольку неведомая и злобная сила исказила его до неузнаваемости. Шерсть присутствовала лишь местами, словно выжженная кислотой, а оголенная, лишенная крови ткань была поражена бесчисленным количеством ран и порезов необычной округлой формы. Самое фантастическое воображение не могло подсказать, какую муку пришлось вынести несчастному животному.

Охваченный приступом отвращения, к которому примешивалось омерзение от увиденного, Джонс с криком вскочил на ноги:

— Вы мерзкий садист, вы сумасшедший! Совершаете подобное и еще осмеливаетесь разговаривать с нормальным человеком!

Роджерс бросил мешковину и со злобной ухмылкой посмотрел на возвышающегося гостя. Его слова прозвучали неестественно спокойно:

— С чего это вы, болван, решили, что это сделал я сам? Готов, признать, что с нашей ограниченной человеческой точки зрения полученные результаты выглядят действительно малосимпатично. Ну и что из этого? Ведь речь идет не о человеке, и Ононе собирается изображать из себя человека. Делать жертвоприношение — значит просто предлагать. Я предложил Емусобаку, а что уж из всего этого получилось, не моя забота. Ононуждалось в подношении и приняло его в свойственной Емуманере. Давайте я покажу вам, как Оновыглядит.

Пока Джонс стоял, объятый сомнениями, хозяин кабинета повернулся к столу и взял ту самую фотографию, которая прежде лежала изображением вниз. Теперь он со странным выражением на лице протянул ее Джонсу. Тот взял снимок, машинально посмотрел на него, и уже через секунду его взгляд стал более острым и внимательным, ибо запечатленная на снимке поистине сатанинская сила оказывала почти гипнотическое воздействие.