Таящийся ужас

- А пожилая леди, она ее видела?

- Какая леди?

- Там, в доме позади мотеля.

Норман чувствовал, как сильно бьется сердце; сейчас оно вырвется из груди. Он начал: «Никакой пожилой леди…» но мистер Арбогаст еще не закончил.

- Когда я подъезжал сюда, заметил, как она смотрит из окна. Кто это?

- Моя мать. - Никуда не денешься, он должен признаться. Он сейчас все объяснит. - Она уже дряхлая и не может спускаться из своей комнаты.

- Тогда она не видела девушку?

- Нет. Она больна. Она оставалась у себя, когда мы ужи… Непонятно, как это случилось; просто вырвалось - и все. Потому что мистер Арбогаст слишком быстро задавал свои вопросы, он нарочно делал это, нарочно, чтобы запутать его, а когда упомянул Маму, застал Нормана врасплох. Он мог думать только об одном: защитить ее, а теперь…

Мистер Арбогаст больше не казался дружелюбным.

- Вы ужинали вместе с Мери Крейн в своем доме?

- Просто кофе и бутерброды. Я… мне казалось, я уже сказал вам. Ничего такого не было. Понимаете, она спросила, где можно перекусить, и я сказал, в Фервилле, но это почти двадцать миль пути, и был такой ливень, что я пригласил ее зайти в дом. Больше ничего не было.

- О чем вы говорили?

- Да ни о чем особенном. Я же сказал вам, моя Мама больна и я не хотел ее беспокоить. Она всю неделю была больна. Наверное, из-за этого и я был сам не свой и начал все забывать. Например, забыл про эту девушку и про ужин. Просто вылетело из головы.

- Может быть, что-нибудь еще вылетело? Ну, скажем, вы с той девушкой потом вернулись сюда и немного отпраздновали…

- Нет! Ни в коем случае! Как вы можете говорить такое, по какому праву? Да я… я больше не буду с вами разговаривать. Я уже рассказал все, что вам надо. А теперь, уходите отсюда!

- Хорошо. - Мистер Арбогаст надвинул на лоб стетсон. - Я уйду. Но сначала хотелось бы переговорить с вашей матерью. Может, она заметила что-нибудь, что вы забыли.

- Говорю вам, она даже не видела этой девушки! - Норман вышел из конторы. - И потом, вам нельзя с ней говорить. Она очень больна. - В уши словно бил барабан, приходилось кричать, чтобы пересилить шум. - Я вам запрещаю заходить к ней.

- Тогда я вернусь с ордером на обыск.

Теперь Норман видел, что он блефовал.

- Что за бред! Никто вам его не выдаст. Кто поверит, что я решил украсть старую машину?

Мистер Арбогаст зажег новую сигарету и бросил спичку в пепельницу.

- Боюсь, вы не все понимаете, - произнес он почти с нежностью. - На самом деле, машина здесь ни при чем. Хотите знать, что произошло на самом деле? Эта девушка. Мери Крейн, украла сорок тысяч долларов наличными у фирмы по продаже недвижимости в Форт-Ворс.

- Сорок тысяч?

- Именно. Исчезла из города с деньгами. Сами видите, дело серьезное. Поэтому каждая деталь может быть важной и я должен поговорить с вашей матерью, разрешите вы мне это или нет.

- Но я же сказал вам: мама ничего не знает. Чувствует себя плохо, очень плохо.

- Даю слово, что не сделаю ничего, что могло бы ее расстроить. - Мистер Арбогаст сделал паузу: - Конечно, если вы хотите, чтобы я вернулся сюда в сопровождении шерифа, с ордером…

- Нет. - Норман торопливо помотал головой. - Вы не должны так поступать. - Он лихорадочно пытался придумать какой-нибудь выход, но разве не ясно, что теперь уже выхода нет.

«СОРОК ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ОН ТАК ПОДРОБНО ВСЕ ВЫСПРАШИВАЛ. КОНЕЧНО, ЕМУ ДАДУТ ОРДЕР НА ОБЫСК, БЕССМЫСЛЕННО УСТРАИВАТЬ ИСТЕРИКУ. ДА ЕЩЕ ЭТА ПАРОЧКА ИЗ АЛАБАМЫ. ДА, ДЕВАТЬСЯ НЕКУДА».

- Хорошо, - произнес Норман. - Можете поговорить с ней. Но разрешите мне сначала сказать Маме, что вы придете. Нельзя врываться к больной без предупреждения, волновать ее. - Он направился к двери. - Вы подождете здесь, на случай если кто-нибудь приедет, хорошо?

- О'кей, - кивнул Арбогаст, и Норман заспешил к дому. Дорожка, ведущая к их жилищу, не была особенно крутой, но ему показалось, что он никогда не доберется до двери. Сердце стучало, в ушах стоял звон, словно вернулась ТА ночь, и теперь он понимал, что сейчас все стало в точности как в ТУ ночь, как будто она тянулась вечно. Ничто не изменилось. Что бы ты ни делал, от этого никуда не уйти. Можешь быть хорошим мальчиком, можешь быть взрослым: и то и другое одинаково бесполезно. Ничего не поможет, потому что ты - это ты, от себя никуда не уйдешь, и он, Норман, не может справиться с этим. Не может спасти себя и не может спасти Маму. Если кто-нибудь может что-то сделать, то только Мама.

Он открывает входную дверь, спешит вверх по лестнице, заходит к ней; он хотел все рассказать спокойно, но, когда Норман увидел ее, мирно сидящую у окна, он не смог сдержаться. Он начал дрожать, из горла вырвался всхлип, еще один, ужасные всхлипывающие звуки, и он прижался головой к Маминой юбке и все рассказал.

- Ну хорошо, - произнесла Мама. Она почему-то ничуть не удивилась. - Я позабочусь обо всем. Оставь это мне.

- Мама… если ты быстро поговоришь с ним, не больше минуты, скажешь, что не знаешь ничего, он уйдет.

- Но ведь он вернется. Сорок тысяч долларов - уйма денег. Почему ты ничего мне не сказал об этом?

- Я не знал. Честное слово, ничего не знал!