На близрасположенном пеньке стоял, наблюдая за развратным действом, Петька-мастурбатор. Это был тоже в некотором роде больной пацан. Он никак не мог избавиться от своей грязной привычки. Чуть что — вынимал хуй (всегда стоящий) и начинал играть на своей бас-гитаре, никогда не попадая в такт. Его это, впрочем, никогда не смущало. Он лишь руководствовался негативом графика излучения одного известного пульсара.
Наташа, напрягшись, попыталась было подвинуть Тайечкино тело к пню. Зачем, она еще не знала.
Тушка была безвольна, хоть и сохраняла относительно вертикальное положение. Наташще пришлось согнуть слегка тело; задача оказалась несколько проще, чем то, на что она рассчитывала.
Подходя к дому, Наташка окончательно разозлилась. Ну вас в жопу, уроды, идите вы в п... Но потом чему-то улыбнулась и вошла с черного хода в древний особняк. Привычно пахну́ло вареной треской.
Осталось всего шесть недель.