Кончалово было довольно сильным. Развращенная малолетка с наслаждением обоняла и вкушала знакомый по опыту сок зрелой девицы. Вкус. А запах! Но прежде всего вкус.
Море. Океан. Она просто купалась в бесконечном водоеме блаженстве. Почти тонула. Какой же влажной была Тайечка!
…На близрасположенном пеньке стоял, наблюдая за развратным действом, Петька-мастурбатор. Это был тоже в некотором роде больной пацан. Он никак не мог избавиться от своей грязной привычки. Чуть что — вынимал хуй (всегда стоящий) и начинал играть на своей бас-гитаре, никогда не попадая в такт. Его это, впрочем, никогда не смущало. Он лишь руководствовался негативом графика излучения одного известного пульсара.
Наташа, напрягшись, попыталась было подвинуть Тайечкино тело к пню. Зачем, она еще не знала.
Тушка была безвольна, хоть и сохраняла относительно вертикальное положение. Наташе пришлось согнуть слегка тело; задача оказалась несколько проще, чем то, на что она рассчитывала.
Тайечка не думала сопротивляться; она была безвольна. Член пациента Петьки? Ладно…
Наташа немного приустала от сего действа. Но долг нужно было выполнить до конца. Вульвочка медсестрички находилась на требуемом уровне как по горизонтали, так и по вертикали. Наташка смутно помнила, что есть и еще какое-то измерение. Так или иначе, но, направив детский писюн в вагинку работницы науки и убедившись, что стыковка произошла удачно, девочка отправилась восвояси.
Подходя к дому, Наташка окончательно разозлилась. Ну вас в жопу, уроды, идите вы в п… Но потом чему-то улыбнулась и вошла с черного хода в древний особняк. Привычно пахну́ло вареной треской.
Осталось всего шесть недель.