«Тайфун»под ударом

Проверять знания экипажа Васильев решил начать с реакторного поста. Стас долго проверял знания смены по действиям в нештатной ситуации, при пожаре, при затоплении отсека, при повышении радиационного фона. Подчиненные отвечали правильно и у командира появлялась твердая уверенность, что случись что — они смогут выправить ситуацию. А ведь тяжелые ситуации на атомоходах случаются довольно часто. Вроде бы уже все изучено, все опробовано, но нет-нет, да происходят аварии связанные с реакторами подводных лодок. В 1985 году Васильев, будучи тогда еще молодым офицером, принимал участие в ликвидации аварии на атомной подводной лодке К-431 Тихоокеанского флота, на которой во время устранения мелких неполадок после перезагрузки активной зоны ремонтная смена при подъеме крышки реактора не заметила, что вместе с крышкой вверх пошли компенсирующие решетки. В мгновение ока в активной зоне реактора началась цепная реакция, вскипел теплоноситель и паровым взрывом был практически уничтожен реакторный отсек и все десять человек, находившихся в нем…

В память о тех днях остался набор болезней, который иногда вылезал наружу, как бы Стас их не прятал, не желая расставаться с любимой профессией подводника. Зато после тех событий Васильев как никто другой чувствовал всю меру ответственности за состояние реакторов, да и всего вверенного ему подводного крейсера.

Стас лично проверил показания всех приборов, после чего несколько минут смотрел на экраны контроля правого реактора. Подчиненные стояли сзади и не могли видеть его восхищенного взгляда. Васильев как никто другой знал реальную титаническую мощь тех сил, что находились сейчас в каких-то трех метрах от него за целым набором стен физической и биологической защиты ядерного «котла».

Обойдя все отсеки и лично проверив знания экипажа по действиям в нештатных ситуациях, Васильев вернулся на центральный пост.

— Глубина? — спросил он, не поворачиваясь к рулевым.

— Пятьдесят.

— Под килем?

— Тысяча сто.

— Погружаемся на сто.

— Есть погрузиться на сто… — отозвался находящийся у манипуляторов управления боцман.

Тут же последовала команда:

— Рули вниз на пять градусов…

Головин почувствовал мелкую дрожь, пробежавшую по спине, когда вдруг появился и стал увеличиваться дифферент на нос. Палуба стал уходить из-под ног. Так глубоко ему еще не приходилось «нырять». На практике, на четвертом курсе военно-морского училища, ему довелось пройти одну шестидесятисуточную «автономку» на стратегическом ракетном крейсере К-433 Тихоокеанского флота, но так глубоко К-433 не нырял. Почти всю «автономку» К-433 провел на глубине 50 метров — именно с такой глубины ракетоносец должен был, в случае получения соответствующей команды, произвести всеми своими шестнадцатью ракетами залп по целям, находящимся на территории Соединенных Штатов Америки.

— Что, страшно? — спросил его Васильев.

— Никак нет… — помотал головой лейтенант.

Дима опасливо посматривал на переборки и закрытый декоративными пластиковыми панелями борт корабля. За бортом, всего лишь за сталью и титаном толщиной в несколько сантиметров, была смерть. Давление воды на такой глубине могло убить человека в считанные доли секунды. И если вдруг вода ворвется в отсеки ракетного крейсера…

Головин не раз видел один и тот же сон: как будто он стоит в одном из коридоров атомохода, а по коридору к нему одним мгновенным хлопающим ударом идет стена пенной воды. Миг и вода захлестывает его, и огромное давление сжимает грудь, выдавливает легкие, глаза, и застывший в воде крик уже никогда не сможет позвать на помощь. Дима предполагал, что если дело дойдет до воды в отсеках, то освещения, на гибнущем крейсере, скорее всего уже не будет и поэтому он никак не сможет увидеть несущуюся стену воды, но от этого понимания лучше ему не становилось. Хотелось верить, что если это вдруг произойдет, то смерть будет легкая и мгновенная…

Лейтенант помотал головой. Еще сейчас не хватало этого сновидения. Но статистика — вещь точная и не всегда радостная. В мире погибло значительно больше подводных лодок, чем это принято думать. Даже в мирное время подводные лодки гибнут с пугающей периодичностью. Еще не остыла в памяти гибель у острова Медвежий подводного истребителя К-278 «Комсомолец» с большей частью экипажа, еще не забылись пожары на лодках, в результате которых только за последний год погибло полсотни моряков, никогда не забудутся аварии ядерных реакторов, натворившие столько бед…