Тайфун (СИ)

   Проигнорировав брошенные Итачи сюрикены, которые он окутал Огнём - Макадзэ обеспечивало прекрасную защиту - я уже собирался броситься к Кисамэ, когда мир вокруг изменился. Вот только что я, окутанный Макадзэ, нёсся по слегка окультуренному участку леса, прилегающему к стене Листа. А сейчас я распят на кресте в каком-то странном мире с исходящими бардовым светом небесами. Все мои чувства твердили, что всё меня окружающее реально, и никакое смешения восприятие не позволяло доказать иллюзорность стоящих вокруг меня бесчисленного количества Итачи с длинными катанами в руках.

   - Во вселенной Цукуёми мне подвластно всё... - произнёс тысячигласый хор, - время... пространство. Впереди тебя ждут семьдесят два часа. И всё это время мои катаны будут терзать твою плоть.

   Я лишь усмехнулся, когда в меня вонзилось тысяча лезвий. После того случая с ошибкой в испытания Макадзэ, что превратил меня в изрубленный кусок мяса с начисто снятой кожей, это было даже не смешно.

   - А теперь, Итачи-сэмпай, моя очередь пустить вам кровь...

   - Ты беспомощен, здесь...

   Мне так и не довелось услышать окончания его фразы. Ведь Итачи пришлось прервать своё гендзюцу, так как он был вынужден уворачиваться от окутанной воздушным буром ладони. Ещё во времена работы в АНБУ, я имел удовольствие встретиться с мастером гендзюцу, который полностью лишил меня возможности управлять телом. Тогда меня спас Какаши, но позже я серьёзно задумался над тем, как защититься от подобных атак? В итоге мне пришло в голову создание достаточно сложной самогендзюцу, которая перехватит управление моим телом, в случае если сознание кто-то вырубит. Конечно, ничего сложного я в этом состоянии лунатика предпринять бы не смог, но нанести неожиданную атаку по тому, кто считает, что уже победил, я мог. Вот и сейчас Итачи едва успел увернуться, ведь он был убежден, что я полностью в его власти.

   "Демоны! Как же быстро этот ублюдок применяет ниндзюцу!!! - В меня били струи огня, водные снаряды и бесчисленное количество метательного железа, но всё это либо разбивалось о Макадзэ, либо отклонялось им же в сторону. - Главное не дать ему разорвать дистанцию, иначе я потеряю последние шансы! Вот гадство!!!"

   Макадзэ давало мне невероятную маневренность, удивительную скорость, обеспечивало прекрасную защиту и делало атаки кране опасными. Но, несмотря на всё это, я смог лишь ободрать плащ Итачи и нанести ему пару несерьёзных порезов потоками Ветра. Что поделать, если носитель Шарингана прекрасно видел и даже предугадывал все мои движения, компенсируя этим недостаток скорости. Правда, мой противник вообще не смог меня поранить, его чуть ли не мгновенное использование ниндзюцу и непревзойденное мастерство в обращение метательным оружием, разбивалось о Макадзэ. Пару простеньких гендзюцу я просто проигнорировал, так как они не смогли полностью взять под контроль мой искажённый спектр восприятия. Я был более чем уверен, что в арсенале Итачи найдётся что-то достаточно убойное, чтобы пробить мой доспех, но переведя сражение в ближний бой, я не давал ему использовать по-настоящему убойные техники, для которых даже ему потребуется время на подготовку.

   Вот только в наш с Итачи бой собирался вмешаться его напарник, и мне явно следовало сменить тактику. Ослабив контроль над Макадзэ, я превращаю его в торнадо, откидывающее красноглазого нукенина. Сам, оказавшись в глазе бури [59] , я сложил печать концентрации и свое сильнейшие защитное кеккайдзюцу. Мой, и так не слишком стабильный торнадо, был сметён гигантской волной, которую на манер мифического морского дракона извергнул Кисамэ. Мой барьер защитил меня, хотя и закрылся уже в воде, а не в воздухе. Впрочем, пребывание в кубе с янтарными полупрозрачными стенами, доверху заполненном водой не доставляло мне никакого неудобства. Даже без использования техники, превращающей вдохнутую воду в воздух, я мог находиться под водой минут пять.

   - Какой шустрый парнишка! - Проговорил синекожий, постукивая своим странным оружием по барьеру, и эти на первый взгляд слабые удары были немалым испытанием для моего кеккайдзюцу, которое то, к счастью, выдержало с честью.