Тайфун(Собрание рассказов)

— Ведь для тебя, Леони, это прямо-таки удачный случай! Завтра или послезавтра я должен буду по делам уехать на целую неделю; ты представляешь себе, как тебе будет скучно одной. Сам Бог посылает нам м-ль Гоффман.

Леони сразу прониклась доводами мужа и схватила фройляйн Гоффман за руку.

— Не отказывайтесь, мадемуазель! — воскликнула она. — Я буду очень рада. Очень!

А Ляпорт, уже державший в руке один из чемоданов колебавшейся девушки, торопливо говорил ей:

— В ваше распоряжение, мадемуазель, будут предоставлены две небольшие, но совершенно отдельные комнаты. Конечно, они не будут так комфортабельно обставлены, как в отеле, но зато вы будете себя чувствовать по-домашнему. А через неделю, когда вы освоитесь с городом и заведете знакомства со своими коллегами, вы поступите, как найдете нужным. И не забудьте, что в наших отелях очень дорого.

Последний аргумент сыграл достаточно серьезную роль: ресурсы фройляйн Гоффман были очень скромны. Она смущенно потопталась на месте и — согласилась.

Комнаты оказались неважные. Поражало безвкусие, пошловатость убогой мебели и обилие мух. Но радушие хозяина искупало все. М-сье Ляпорт был обаятелен. Немного провинциален в своем энтузиазме, но прямо-таки обаятелен.

3

На другое утро фройляйн Гоффман решила отправиться к одному из профессоров; у нее было к нему рекомендательное письмо.

Ляпорт сначала вызвался проводить ее, а затем подумал и сказал:

— Предварительно справимся по телефону, дома ли профессор и примет ли он вас. К тому же, у нас не принято, чтобы дамы появлялись на улице раньше часа.

Минуту спустя он сообщил, что профессор выехал за город и вернется только вечером. И тут же, взглянув на часы, с какой-то чрезмерной живостью воскликнул:

— А знаете что?! Поедем и мы! Мне, правда, надо отправиться по делу, но по дороге я вам покажу достопримечательности города. Да, это будет отлично.

Он засуетился и позвонил куда-то по телефону, а затем, пока дамы переодевались, стал приводить в порядок свой фотографический аппарат.

Беглый осмотр города длился два часа. Передвигались в старомодном экипаже, напоминающем дормез. Останавливались у знаменательного театра Colon, у Casa Rosad’ы и у Белого Дома, представлявшего точную копию с такого же дома в Вашингтоне.

Вдруг Ляпорт сказал:

— Я вижу, мои дамы, вы очень мало восторгаетесь. Приходится вам показать кое-что другое, чего вы еще никогда не видели.

Он приказал кучеру направиться к берегу Ла-Платы и стал рассказывать о необычайной ширине этой реки, о ее многочисленных островах, на которых растут апельсины. Он говорил без умолку, изображая местную жизнь в бытовых картинках, не лишенных грубоватого юмора и занимательного своеобразия. Дамы слушали и удивлялись. При этом они так увлеклись его рассказами, что почти не уделяли внимания тем живописным местам, мимо которых катился грузный экипаж. И только, когда лошади остановились, фройляйн Гоффман ощутила влажную духоту и увидела вокруг себя густой лес, прикрывавший полуразрушенный домик.

— Тут мы сделаем недолгую остановку, чтобы напоить лошадей и выпить чего-нибудь холодного, — сказал Ляпорт.

Дамы вошли внутрь домика. Пахло сыростью, перегоревшим спиртом и табаком. Показалась старая женщина с лицом оливкового цвета, а за ней двое молодых людей. Когда дамы сели за столик, Ляпорт, потирая руки, приблизился к молодым людям и, подмигнув, сказал им:

— Cana Cubana у вас найдется?

— Сколько угодно, сеньор, — сказал один из молодых людей и, выхватив из кармана веревку, быстро связал вытянутые руки Ляпорта и свалил его на пол. Второй в это время бросился к оторопевшим дамам и ловко запеленал их обеих кожаным лассо. Дамы закричали. Ляпорт дико орал и ругался. Молодые люди вынесли его из комнаты, а вернувшись, распутали дам и бережно скрутили руки каждой отдельно. Через минуту связанная фройляйн Гоффман лежала на кровати. Во рту у нее торчал смоченный какой-то пахучей жидкостью ватный кляп. Она была одна.

Превозмогая охвативший ее испуг, фройляйн сбросила ноги с кровати и сделала несколько шагов. Через разбитое стекло крохотного окна она явственно слышала, как кто-то шепотом говорил:

— Когда Мадарьяга спросит, какого цвета у нее волосы, ты скажи ему, что за свои деньги он получает то, что хотел — блондинку. И с его ответным письмом скачи обратно.

Фройляйн Гоффман прислушалась и с ужасом узнала голос Ляпорта.

В отчаянии она упала на пол и потеряла сознание. Однако, не настолько, чтобы не узнать Ляпорта, который вскоре вошел в полутемную комнату и сфотографировал девушку при вспышке магния.

4

Хозе Мадарьяга жил в семи днях неторопливой езды верхом от того места, где была спрятана фройляйн Гоффман. Он был гациендеро, то есть скотовод. Его богатство состояло из 1500 коров и 30 000 овец. В Банко де ля Насион хранилось у него несколько сот тысяч пезо. Но зато у него не было женщины.