Тайфун в закрытом секторе

Вообще-то с самого начала подозревал нечто подобное, но Светка пристала со своей бородой… Некрасиво получилось, словно я испугался. Я решил не затягивать дело, быстренько во всем признался и посоветовал Абукрабу отправить Светку домой во избежание возможных осложнений в будущем. Но Абукраб, как оказалось, имел свои планы.

— Тебе, стало быть, нужна ультуна? — спросил он.

Я не успел ответить: Светка меня опередила.

— Да, нам нужна ультуна! Нам нужно много ультуны! Ты нам покажешь ультуну?

Абукраб подарил Светке презрительный взгляд.

— Много ультуны есть только у меня, — процедил он сквозь зубы.

Светка вскочила на ноги, забыв о своих головокружениях:

— Покажи нам ультуну! Может, у тебя плохая ультуна?

— Ультуна не может быть плохой, — снисходительно сообщил Абукраб. — Плохим бывает только ее владелец. Скажем, если он не знает, чего хочет, ультуна не сделявирует.

Светка хлопнула ресницами, сделала глаза широкими, потом опять сузила:

— А у тебя она сделявирует?

— Я сделявировал себе отличные корабли, — терпеливо пояснил Абукраб, — эту башню и много других вещей. Я видел такие в Дружественном мире и хотел их иметь.

— А Дружественный мир тоже делявирует себе вещи? — поинтересовалась Светка.

Абукраб сконструировал себе улыбку:

— Нет, эти глупые существа предпочитают создавать необходимое путем труда.

Светка рассмеялась:

— А ты, значит, делявируешь их ультуной их вещи? Молодец. А у них без ультуны планеты взрываются?

— Взрываются, — нехотя признал Абукраб, — но это их личное дело.

— Правильно мыслишь, — восхитилась Светка, — так им и надо! Так ты покажешь ультуну?

Абукраб принял свой обычный облик, Светка отпрянула, чуть изменилась в лице, но продолжала настаивать:

— Покажи!

— Скажи, существо, — вместо ответа спросил Абукраб, и три его глаза выдвинулись на всю длину своих стебельков, — у вас, в Незнакомом мире, есть что-нибудь, что могло бы мне пригодиться?

— У нас полным полно разных ценных вещей, — сообщила Светка. — Например, без кота Васьки тебе в ближайшем будущем никак не обойтись!

После нескольких секунд раздумья Абукраб сказал:

— Хорошо, я покажу вам ультуну. Ты… Тайфунчик, тоже смотри. Если ты станешь служить у меня, тоже будешь иметь много ультуны и летать на отличных кораблях. Я сделаю тебя Переменным абукрабиком, и ты сможешь принимать свой истинный облик, когда захочешь. У меня полным-полно абукрабиков, но их неутолимая жадность отняла у них ум. Каждый хочет иметь вещи лучше, чем у соседа, и еженедельных порций ультуны им не хватает.

Я устал от их глупостей и постоянных козней, я должен следить за каждым их шагом, чтобы они не перегрызлись и выполняли свои обязанности. К тому же, у них совершенно отсутствует воображение, и придумать вещь, которую никто не видел, они не способны! Мне известно, как ты пытался выследить мой караван и как пробовал уйти от погони на своем старом корабле. Из тебя может получиться неплохой Переменный абукрабик, станешь моим первым помощником…

Я опять не успел ответить, вмешалась Светка.

— У тебя, наверное, вообще нет ультуны! — затараторила она. — Как Тайфун может согласиться, если не видел, ради чего должен стараться?!

— Хорошо, — торжественно сказал Абукраб, — я поведу вас к ультуне.

Он скрестил четыре своих клешни, повернулся и не спеша двинулся к лифту. Светка схватила меня за руку:

— Пойдем, Тайфунчик, нам покажут ультуну! Я поднялся и пошел за Абукрабом.

Светлана Дударь

Тайфун надулся, как мышь на крупу. Он не выдернул руку, но встал с явной неохотой, а потом вдруг резко перевоплотился и стал опять розовым осьминогом. Все равно я щупальце не выпустила, хотя намек был достаточно прозрачен: патрульный дробь Беты отныне не хотел даже обликом напоминать землянина, он даже адаптационный скафандр сбросил по дороге, не желая отсвечивать голубым ореолом.

Мы вошли в лифт вслед за Абукрабом, и кабина помчала нас вниз мимо стеклянных этажей, забитых то ли техникой, то ли столь необходимыми Абукрабу «вещами».

Мы проехали уровень поверхности планеты и стали погружаться все глубже и глубже. Стены здесь утратили прозрачность, и ничего не было видно, кроме мелькающих светлых полос в шахте лифта.

Наконец лифт остановился.

— Надо немного пройти, — предупредил Абукраб.

Идти пришлось довольно длинным коридором с надписями на абукрабинском языке, вернее, с картинками на абукрабинском языке, потому что больше всего это напоминало вернисаж в детском саду. Переводчик транслировал свое толкование прямо мне в ухо, но я все равно не понимала. Что толку сказать: «Ольшен», если я не знаю, что это такое?!

В одном месте пришлось огибать большой барабан (размером с гараж дяди Гриши), в котором что-то рычало, Абукраб, проходя, щелкнул клешнями, и за стенкой «барабана» рявкнули в ответ.