Тайга: андроиды (СИ)

— Тебе нужна практика, — заявила Леда, когда Сибиряк рассказал ей о своих страхах. Они стояли перед жилым блоком, наслаждаясь ветром и солнцем.

— Практики у меня достаточно, но ничего не меняется, — пожал плечами Сибиряк.

— Значит, тебе надо тренироваться еще больше. — Леда строго посмотрела на него. Сибиряк улыбнулся. Девушке было только девятнадцать, и со свойственным ее возрасту максимализмом она считала, что знает ответы на все вопросы.

— Ладно, — согласился Сибиряк, чтобы сделать ей приятное.

Леда хлопнула в ладоши.

— Я так давно не видела маму, — она сменила тему.

— Ингрид что, совсем не поднимается на поверхность? — удивился Сибиряк.

— Уже неделю. Так и живет в подземном городе.

— Скучаешь по ней? — спросил Сибиряк.

Леда покачала головой.

— Все так, как и должно быть. Мама не остановится, пока не добьется результата. Я хочу быть похожей на нее, но вместо этого все время чувствую, что болтаюсь тут… Как вы это говорите по-русски? Что у вас в проруби болтается? — Она засмеялась. — Ну ты понял.

— Тебе нужно найти свое место, — посоветовал Сибиряк. У них с Ледой были схожие проблемы. Он и сам чувствовал свою бесполезность в быстро меняющемся мире, и это не давало ему покоя.

— Какое? — Леда посмотрела на небо. — Летчиком мне не быть. Биологом тоже — нет образования.

— Ты могла бы научиться. Ингрид даст тебе должность в лаборатории, и параллельно ты пройдешь дистанционное обучение. Есть с чего начать, — предположил Сибиряк.

Леда помотала головой.

— Это не мое, я знаю. Нельзя всю оставшуюся жизнь заниматься не своим делом. Нужно искать то, для чего ты создан. Искать до последнего. И когда найдешь, вот тогда все наконец пойдет правильно.

— Так дай себе время. Тебе всего девятнадцать, в старом мире ты бы еще учебу не закончила.

— А в Новом мире? Мои ровесники уже нашли свое предназначение, у них есть планы на будущее. А я просыпаюсь утром, чтобы посмотреть, что вкусного дадут на завтрак.

Сибиряк рассмеялся.

— Ты не думала, что тебе повезло больше всех? Знаешь, я прожил так восемьдесят лет, просыпался ради вкусного завтрака и ничуть об этом не жалею. Ты просто идешь из одного дня в другой, да, без цели, но все же наслаждаешься жизнью. Пользуйся моментом, пока можешь.

— А что ты чувствуешь в Новом мире? — спросила Леда.

— Да, сейчас все иначе, — с неохотой согласился Сибиряк. На секунду он представил себе, как летит один в своем истребителе, и его сердце неприятно ускорило бег.

— Вот и я о том же. Оглянись вокруг: здесь у каждого есть цель. И мне нужна своя, иначе я не буду чувствовать себя полноценным человеком.

Сибиряк хотел положить руку ей на плечо. В последнее время ему часто хотелось прикоснуться к девушке, но всякий раз он говорил себе «нет». И теперь не сделал исключения. Приподнявшись немного, его рука опустилась обратно. Леда посмотрела на него с грустью. Она все поняла, и ее голубые глаза стали еще больше и печальнее. Она отвернулась.

— Мне пора, — сказала она и, не оборачиваясь, зашагала в сторону блоков.

— Пока, — только и произнес Сибиряк, глядя вслед ее удаляющийся фигурке.

***

Сибиряк сидел в кабинете маршала. Свет был выключен, только желтые проблески от застывших в воздухе уличных фонарей гуляли по овальному столу для переговоров. Свет и тени, тени и свет, они никогда не смешивались. Титов смотрел на эту игру, порожденную то дроном, пролетевшим между окном и фонарем, то длинным кузовом проехавшего грузовика. Оба пока молчали, обдумывая что-то свое. Маршал, казалось, не замечал Сибиряка, скромно притулившегося на жестком стуле перед окном. Стакан виски в руках Титова то отражал свет, от поглощал его. Наконец, маршал вышел из задумчивости.

— Туяра мне доложила о твоем страхе перед небом, — сказал он сухо.

— Простите, товарищ маршал, я всех подвел.

Титов помолчал снова. Сибиряку его молчание было в тягость. Он понимал, что не оправдал ожиданий, подвел свою летную семью, и так гадко на душе у него не было давно.

— Позвольте объяснить, товарищ маршал…

— Ну попробуй, — Титов качнул головой, в этом движении были и разочарование, и безнадежность. Свет лег на стол желтым прямоугольником, да так и остался лежать, как длинный египетский папирус, готовый запечатлеть на своей шершавой поверхности жалкие оправдания Сибиряка.

— Мне не место в авиации, товарищ маршал. — Сибиряк сглотнул. Он чувствовал, что говорит то, чего не следует. Здесь было не принято изъявлять свою волю. Армия — не то место, где можно выбирать, но с Титовым он должен быть честен, потому что вокруг не было никого, кто помог бы ему справиться. — Я всегда боялся летать, даже гражданские самолеты меня пугали. А теперь вот это… Я понимаю дядю, понимаю, почему он принял это решение. Но…

— Генерал Лебедев не принимал никаких решений, Сибиряк, — невозмутимо прервал его Титов. — Он даже не вмешивался. Решение было моим.

— Но почему? — удивился Сибиряк. — Вы хотели, чтобы я был под присмотром дяди?

Маршал ухмыльнулся. Он повертел стакан в руке.