Тайга шумит

Верочка вышла на улицу и медленно направилась вдоль улицы. Куда? Она не знала и сама — ей было все равно.

Побелел восток…

Утро дохнуло прохладой, заклубился над речкой туман. Зябко поводя плечами, Верочка кружила по поселку, и ее сопровождал скрип прогибающихся под ногами досок. У больницы замедлила шаги — привлек внимание свет в окнах ординаторской. Она подошла к двери и постучала.

— Кто там? — послышался в коридоре голос медсестры.

— Открой, — ответила Верочка.

— Вера Михайловна? — в недоумении протянула женщина, пропуская ее в коридор. — У нас все спокойно…

— Что — спокойно? — не дошло до сознания.

— Спят, говорю, больные, — смущенная неожиданным визитом врача, улыбнулась медсестра. — Вам халат дать?

— Да-да, — машинально сказала Верочка, но, когда медсестра принесла халат, непонимающе передернула плечами. — Зачем? Я в ординаторскую пойду.

Медсестра растерянно вернулась к своему столику.

— Вера Михайловна пришла? — устало спросила няня. — Кого привезли?

— Нет, никого… Пришла что-то… грустная какая-то…

— Никак опять Михаил Александрович шары налил да поскандалил, — сокрушенно прошептала няня и вздохнула. — Жалко девку, ни за что принимает муки.

— Не наше дело, — равнодушно заметила медсестра.

— На вот те, не наше, а чье же? Она-то вон ночь-другую не поспит из-за отца-пьяницы, а ей не скотину лечить нужно, — людей. Значит, должна в спокойствии быть, не волноваться…

— Повыше нас начальство есть, пусть они об этом и думают.

— Повыше, повыше, — проворчала няня, — а вот ежели б всем нам пожаловаться на него, мол, так и так, изводит дочку-врача, сразу бы ему хвост прищемили…

В детской закричал ребенок. Няня бросила сердитый взгляд на медсестру и заспешила туда.

21

Верочка облокотилась на стол и уронила голову на руки.

«Ничего я не могу придумать», — вздохнула она.

Девушка раскрыла глаза и посмотрела в окно.

Тьма рассеивалась. На востоке багрянцем наливались рыхлые облака, гасли последние звезды, бледнело небо.

«Какое хорошее утро — равнодушно подумала Верочка, и ее обостренный возбужденным состоянием слух поймал донесшиеся из коридора два слова: «Жалко девку». — «О ком это они?» — насторожилась девушка.

Она машинально подняла голову, повернулась к неплотно прикрытой двери.

— …наше дело… — узнала она спокойный голос медсестры и вскоре услышала другой — быстрый, взволнованный:

— На вот те… а чье же?.. ночь-другую не поспит… отца-пьяницы… лечить нужно людей…

«Обо мне говорят», — подумала Верочка.

— Повыше начальство есть…

— …ежели б… пожаловаться на него… сразу бы хвост прищемили…

Верочка встала и прихлопнула дверь.

«Все уже знают о наших неприятностях. Да и не удивительно — здесь жизнь каждого у всех на виду… Нянечка, вон, пожалела меня, а многие, наверное, осуждают…

Ведь если бы на месте папы был кто-нибудь другой, я бы уж давно написала в газету. Но как опозорить родного отца?.. А разве лучше будет, когда начнут говорить, что на лесоучастках травма за травмой, врач же не принимает мер потому, что директор — ее отец?»

«Что делать? — Верочка в волнении прошлась по комнате. — И отец… Надо же его чем-то остановить, заставить подумать о том, куда он скатывается. Ведь уж не говоря ни о чем другом, его за одни травмы могут снять с работы и отдать под суд!

Нет, я другого выхода не вижу!»

Верочка оглянулась на дверь, словно боялась, что ей могут помешать, и решительно села за стол. Вынула из ящика тетрадь, вырвала из середины несколько листов, взяла ручку.

Подперев левой рукой склонившуюся к столу голову, писала крупным, размашистым почерком.

Написала об отсутствии на лесоучастках телефона, о несоблюдении техники безопасности и травмах, о прекратившемся строительстве больницы.

Закончив, перечитала заметку, потом переписала набело. Как-то легче стало на душе от сознания выполненного долга.

Она встала из-за стола, распахнула окно. В комнату ворвался ветерок и умыл ее взволнованное, разгоряченное лицо.

22

Ветер, разогнав за ночь дождливые тучи, умчался следом. Блестя свежим глянцем, березы едва шевелили листьями, сбрасывая капли, а над лужицами уже курился чуть заметный парок.

Павел проснулся рано, но, вспомнив, что сегодня воскресенье, снова закрыл глаза. Приятно понежиться в постели, зная, что завтрак будет не раньше десяти часов — так уж заведено в их семье, и нарушить семейные привычки могло разве непредвиденное обстоятельство.

Павел подумал о Верочке. Вспомнилась последняя встреча.

Встретились они случайно после кинофильма, на который Павел явился с опозданием, и пошли вместе. Тогда Верочка была под впечатлением только что просмотренной картины и с жаром говорила о недостатках в игре артистов и сценарии, спорила с ним, шутила, смеялась. Незаметно для себя они рассказали друг другу о своей жизни. Сейчас он будто вновь слышал каждую фразу, вновь ощущал на себе ее внимательный взгляд, видел улыбку, то лукавую, то застенчивую.

И чем больше он думал о Верочке, тем яснее чувствовал потребность ее видеть, говорить с ней, слышать ее голос.

Скрипнула дверь, послышались мягкие шаги.