Тайяна. Раскрыть крылья

– Нархи-ро не любят сорванных цветов, – вздохнула Яна, – они быстро увядают.

– Понял. А сладкое?

– А сладкое не увядает. Его съедают раньше.

Яна сама себе удивлялась. Она что – кокетничает? После Шета и побега? После убийств?

Но Ланист был симпатичным и веселым, а ей хотелось развеяться…

– Тогда, милая лайри, ждите меня со сладким.

– Обязательно, лойрио.

– Ланист, – с угрозой произнес Гарт, но парня было этим не напугать. Он раскланялся и удрал, поцеловав на прощание руку Тайяны. Его даже Ааша не напугала.

Всю дорогу до дома спутники молчали.

Гарт разлепил губы только перед самым особняком, когда уже останавливались кони.

– Ланист – бабник. Свяжетесь – пожалеете.

– Благодарю за предупреждение, – вспыхнула Яна.

– Жаль, что оно напрасно, – усмехнулся Гарт. И выпрыгнул из кареты, по всем правилам подавая даме руку.

* * *

– Рахшар.

– Как?

– Опять?

– Именно! – Яна с торжеством смотрела на лица, изумленное – Рошера, вмиг побелевшее – Аэлены. – Чем хотите поклянусь – это дурманное яблоко!

– Та-ак, – Рошер встал, прошелся по комнате. – Что мы имеем? Аэлену пытались затоптать конем на улице, а потом виновника происшествия отравили. Рахшаром.

– Конюх что-то узнал о покушении на детей – и его тоже отравили. Рахшаром, – понятливо продолжила Яна.

– Вы хотите сказать… – Аэлена смотрела с ужасом. Она уже поняла, к чему идет.

– Да. Травил один и тот же человек. И скорее всего, Вериола. Или под ее руководством.

– Она же…

– Аэлена, это первый раз убить сложно. – Рошер смотрел грустно. – А потом, когда привыкаешь…

Женщина закрыла лицо руками. Яна подошла к ней, коснулась запястья.

– Ты не виновата.

– Гетанро – мой род! Моя кровь! Что пошло не так, почему в моем роду появилось это?!

– Ничего. Так иногда бывает – яблоко гниет прямо на дереве, и мы не можем понять отчего.

– Это мое дерево. Я его ветка! А если и дальше в роду Авельенов будут гнилые яблоки?!

– Не будут. Так бывает, раз в сто лет в любом роду рождаются подлецы. И у нас такое случалось… – Яна вспомнила про свою тетю. Да, что б ты с сестрой ни делила, остальные-то при чем?! – Это… приходит – и противостоять невозможно. Как приливу и отливу, проще смириться и не ставить дом на песке.

– Знаешь, мне от этого не легче.

– Знаю.

Аэлена отняла руки от лица.

– Яна, а если это я виновата?

– Что Вериола решила тебе отомстить? Ты. А вот что она начала убивать посторонних людей – уже она. Не терзай себя, Аэла. Это жизнь, а она не делится на разум без остатка[5].

– Неутешительно.

– А я тебя и не утешаю. Ты чего больше хочешь – найти эту гадину или подождать, пока она доберется до твоих детей?

– Я ей сама горло порву! – рявкнула Аэлена, мигом забывая про все беды. Яна улыбнулась.

– Так-то лучше. Итак, рахшар.

– Он редкий? – уточнила Аэлена.

– Нечастый. Скажем так, достать можно, но места знать нужно. – Рошер задумался. – Может ли быть так, что это совпадение?

– Нет. Мне кажется, что яд одинаков.

– Яблоки все одинаковы.

– Но можно их по-разному приготовить, – Яна прищелкнула пальцами. – Рахшар можно мелко порубить, дать отстояться и слить сок. Можно настоять его на крепленом вине. Или выварить в масле.

– А здесь?

– Самый простой. Натертый и слитый.

– И как…

– Они действуют чуть по-разному. Вот этот вид дает пену в углах рта, но белки глаз остаются чистыми. А если на вине – лопаются сосуды в глазах, этакая сеточка…

– Я понял, – кивнул Рошер. – Ладно, примем как факт. А что проще…

– Разумеется, первое. Такое можно сделать даже у себя дома, на кухне.

– То есть никакого травника или лекаря у Вериолы в знакомых нет? Скорее всего?

Яна пожала плечами.

– Собрать или купить эту дрянь несложно, сделать яд – тоже. Так что да. Скорее всего, Вериола готовила его для Аэлены, собираясь хоть как-то подгадить. Не ее отравить, так родных или хоть кого-то.

– Но не стала.

– Только не потому, что отказалась от мести, потому что подвернулось, видимо, что-то поинтереснее.

Рошер хмыкнул.

– Примем эту версию.

– И вернемся к «нашему первому». Где ему могли дать яд?

Рошер нахмурился. Вздохнул. И признался:

– Только в доме стражи.

– А кто?

– Не знаю! Кто угодно! Тюремщик, например! Тюремщик?!

Яна прищурилась, вспоминая.

– Вообще, он успел перед смертью сказать одно слово. Или не слово… «Слив». А вот что бы это значило?

– А вот что это означает, надо выяснять мне. Завтра пойду узнавать и разбираться. – Рошер был серьезен. – Если у Вериолы есть сообщник из числа стражников, это очень плохо. Очень. Он много чего может услышать, узнать, да просто прикрыть сообщницу.

– Да уж чего хорошего. Итак. На мне завтра Эмина и стража.

– У меня бордель.

– Я сижу дома и никуда не выхожу, – кивнула Аэлена. – Болею. Гарт занимается детьми. Только бы все обошлось!

– Есть еще Диолат, – напомнил Рошер.

– Я к нему не пойду! И не выйду! Видеть его не хочу! – Аэлена вскочила с места.

– А вот тут я подумала, – Яна была серьезна и спокойна. – Ты не хочешь его видеть, но физически тебя к нему тянет?

– Да.

– Скорее всего, он что-то применяет. У меня Ааша сегодня чихала полдня. А обнаружить не можем, потому что на нем, а не на тебе. С чего ты ему так понадобилась – не знаю, но…

В дверь заскреблись.