Тайяна. Влюбиться в небо

Возвращение к корням – древняя казнь, которая применялась к обидчикам Леса. Их привязывали на одной из тайных полян – и за несколько месяцев сквозь их тела прорастали корни, делая святотатцев частью Леса.

Но сейчас ей все было безразлично. В груди нарастала боль. Туманила багровыми всполохами сознание, подкашивала колени, заставляла склонить голову, стрясала судорогами тело…

Что со мной? Я умираю?!

Она не могла понять, что происходит. Ее то выбрасывало из собственного тела, то возвращало обратно, заставляя сгибаться от жгучей боли. Она бы давно закричала, но горло перехватило спазмом.

Шетаран победно улыбнулся:

– Вы, бабы…

– Я не позволю ее забрать, – ледяным тоном произнесла Аэлена, вставая перед Яной.

Она не понимала, что происходит, но заметила, что с подругой неладно. И, не задумываясь, кинулась на ее защиту. Аэлена уже не видела, как за ее спиной закатила глаза и обмякла в кресле Яна, не видела, как Ааша ткнулась в безвольную руку подруги носом и резко вскочила на лапы, готовясь к худшему…

– Вы не сможете помешать мне, лайри, – насмешливо произнес Шетаран. – Уйдите с дороги.

– Да неужели?

Аэлена выпрямилась во весь рост и оказалась вровень с нархи-ро.

– Я не смогу вам помешать. Но Ааша…

Волчица уже стояла рядом с ее ногой, скалилась во все клыки, рычала, вздыбив шерсть на затылке, и было ясно – любой, кто посмеет дотронуться до ее хозяйки, должен перешагнуть через труп Ааши. Не иначе.

А она постарается, чтобы трупов стало побольше одного.

– Она моя невеста, – тихо произнес Гарт, становясь рядом с Аэленой.

– Извольте не устраивать балаган, – поморщился Нокрист. – Я сейчас позову стражу, и вас просто скрутят, словно щенков. Эрен!

Лойрио впился пальцами в малахитовый чернильный прибор на столе, не замечая, что по его пальцам сбегают черные струйки.

– Лайри Авельен, будьте любезны не препятствовать…

Аэлена посмотрела на градоправителя с брезгливостью:

– Я была о вас лучшего мнения, лойрио. Я. Никуда. Не. Уйду.

– Если вы сейчас не уберете свою назойливую родственницу, – трайши Ландар смотрел персонально на Гарта и обращался только к нему, – я вам испорчу торговлю. Вашим семейным делом станет просить подаяние на площадях. Поверьте, я могу.

И не шутил.

Мог, тварь такая.

Аэлену это не остановило бы, но на плечи ей легли руки Гарта.

– Аэла, они в своем праве.

– Что?! – Художница вскинулась, отталкивая родственничка. – Ты в своем уме?!

– Аэла, отойди.

Она дернулась раз, другой, вырываясь из крепкой хватки.

– Пусти, мразь!

Мужчины наблюдали за этим спектаклем с плохо скрытым презрением. Бабы! Вечно лезут куда не надо! То из дома бегут, то скандалы закатывают… Ущербная часть человечества, одно слово!

Шетаран, победно выпятив грудь, направился к Яне мимо опасно притихшей Аэлены. Ох, зря он прошел так близко, зря.

– Ау-у-у!!!

Пинок удался.

Аэлена росла не в самых благополучных кварталах и знала, куда ударить. Коленный сустав – штука сложная, вынести легко, вправить трудно, а болит не по-детски. Как оказалось, у нархи-ро – тоже. Шетаран не рассчитал, что ноги людей длиннее рук, и неосторожно оказался в пределах досягаемости.

– Взять ее! – рявкнул трайши Ландар.

Ааша прыгнула вперед, ощериваясь уже всерьез, но трайши оказался не лыком шит. Мелькнуло острие шпаги.

– Убить шавку! Эрен!! СТРАЖА!!!

Загремели, распахиваясь, двери.

– Ааша, беги!!! – что есть силы завопила Аэлена, выворачиваясь из рук Гарта. Это не удалось, но несколько пинков не прибавили деверю хорошего настроения.

Защелкали рычаги арбалетов.

Ааша рыкнула и метнулась в сторону окна. Завопил попавший под раздачу Караш – пробегая мимо, волчица успела рвануть его зубами за что попало. Попало предплечье, которое распахало от локтя до кисти – и волчица вылетела в окно под звон разбивающихся стекол. Вслед полетели арбалетные болты, да куда там!

Только хвост мелькнул, исчезая за углом.

Шум, гам, крики…

Только через десять минут все поняли, что главная героиня не принимает участия в событиях по причине глубокого обморока.

Гарта и Аэлену скрутили и чуть ли не пинками выбросили из управы, стражников выставили за дверь – и трайши Ландар, оставшийся целым, сообразил посмотреть на Тайяну. Нархи-ро осела в кресле без чувств. Ее кожа буквально горела, сердце бешено колотилось…

– Она хоть не сдохнет?

Шетаран посмотрел на невесту без особой приязни.

– Не думаю. Похоже… посмотри, что там у нее со зрачками?

Сам бы подошел, да пинок в колено надолго лишил подвижности.

– Один расширенный, а второй суженный.

– Точно. Совершеннолетие.

Яна не поняла, что у нее наконец прорезались крылья. Одно дело – читать, что взросление сопровождается неприятными ощущениями. Другое – испытывать на себе. Да и не видела она других в таком состоянии. Нархи-ро переносили это легче. Чесались с остервенением – да. Чуть не криком кричали, о кору терлись, обезболивающее пили, но сознания никто не терял, тем более – так.

Она же сейчас была абсолютно недееспособна.

Впрочем, Караш и Шетаран – тоже.