Тайяна. Вырваться на свободу

Аэла явно поняла. Ну да, женщина теряет кровь каждый месяц, это нормально. Но тогда…

— Это кто‑то рядом со мной!!?

— Полагаю, что у других просто не было бы возможности достать кровь, — дипломатично согласилась Тайяна.

Лайри прижала руку к губам.

— Четырехликий!

— Вряд ли это он. Лучше подумай, кому нужна твоя смерть?

— Бандиты, порча… это не опасно?

— Люди бывают так глупы. — Тайяна закатила глаза, но Аэла решила считать, что это относится к неизвестному портному. — К некромантии — серьезной и осознанной некромантии, способны только темные. И никто иной.

— Но…

— Человек тоже может это сделать. Но нужна либо книга, что редкость, либо этот человек расплатится собой за то, что полез куда не надо. Рядом с тобой никто не старел, не заболевал резко?

— Нет.

— Смерть берет свое. Жизнь, здоровье, удачу, счастье. Есть еще один вариант — когда человек побывал на пороге смерти и теперь может… заглядывать в гости. Но это все равно не порча. Это общение с духами умерших, возможно, призыв, помощь.

— Не порча?

— Если ты об этих веревках — то нет. Можно потихоньку выкинуть их или сжечь в камине — и забыть.

— Лучше, наверное, сжечь.

— Сейчас разведем огонь. Только пока молчи об этом…

Аэла не спросила — почему. Она и так понимала. Если человек знает, что его план раскрыт — он придумает что‑то еще. А если будет думать, что веревочки действуют… Пусть думает. Но — кто!?

— Не знаю. Наверное, женщина.

— да, выглядит очень по — бабски. Такая гнусненькая месть…

— Вот, ты сама понимаешь.

— Но если бы не ты, я бы сейчас с ума сходила. Яна, это точно не…

— Чтоб мне никогда Леса не видеть, — Тайяна прижала руку к сердцу. — Аэла, верь мне. Мы изучаем людей, в нашей библиотеке есть все эти сведения. Я не могу показать тебе книгу, но в моей голове она сохранилась. Люди не способны к подобной магии.

— Я столько историй слышала про то, как навели на кого‑то порчу…

— Иногда людей и портить не нужно. Сами идиоты хорошие. К тому же, вы очень странно устроены. Вместо того, чтобы поменять себя, город, работу, жизнь — вы предпочитаете жаловаться на судьбу.

— Люди во многом аморфны. Но и нархи — ро…

— а мы — монолитны. Как столетний дуб — не сдвинешь, не обработаешь… только от этого не легче. Потому я и бежала. Аэла, составь список, а?

— Какой?

— Женщин рядом с собой. Которые могли получить в руки твое платье часа на два. Даже — платья.

— Любая из живущих в нашем доме.

— И сколько их?

— Кухарка с помощницей. Четыре горничные. Няня. Учительница детей.

— Сколько у вас всего слуг?

— Восемь я уже перечислила. Еще есть десяток лакеев, дворецкий — это за городом, конюхи — двое, с помощниками — там еще пара мальчишек, садовники — трое.

— Много. А стираешь ты платья где?

— Отдаем прачкам.

— Вашим?

— Чьим же. В деревне…

— Значит, еще и в деревне любая девушка.

— Ты думаешь, что мой муж…

Аэла не договорила. Очень уж не хотелось думать, что ей изменяют. Больно же…

— Не знаю. Но вряд ли конюх будет зашивать в платье веревку. Ночью, в определенное время, читая заклинания. Да и шов тут не мужской, женский.

— Лучшие портные — мужчины.

— Не всегда. Но ты же меня поняла?

— Да. А ведь еще лошадь…

— Лошадь?

— я люблю иногда проехаться верхом. Недавно меня лошадь понесла, едва об дерево не размазала…

— Как ты уцелела?

— рискнула спрыгнуть, когда эта скотина помчалась через реку. Вымокла вся, ногу подвернула…

— Ты хорошо ездишь верхом?

— Средне. Умею, но делаю это редко. Предпочитаю карету.

— Это тоже могло быть…

— Подумали, что лошадь просто кто‑то укусил.

— кто‑то? Или что‑то?

— Это как?

Тайяна подумала.

— Как дети плюются горохом. А мы можем отравленными иголками. Или просто иголками.

— Тогда почему не в меня?

— Откуда ты знаешь, что не в тебя целили? Да и вообще, вот эти два случая — они не смертельные. Нет?

— Не понимаю…

— лошадь могла тебя покалечить. Убить тоже могла, но чаще при таком раскладе остаются без рук — ног, парализованными и прочее. Порча тоже не смертельна.

— Намекаешь, что меня хотели не убить, а помучить?

— примерно так. Очень по — женски.

— Знать бы — кто?

— Посмотрим. Может, и попадется.

О чем умолчала Тайяна — это о том, что два бабских способа не слишком сочетались с одним — мужским. Обычно женщины не нанимают убийц. Кстати…

— Может, сходить в стражу, узнать, что там с твоими несостоявшимися убийцами?

— ты составишь мне компанию?

— Разумеется.

* * *

Аэла решила пойти пешком. Центральное здание, в котором размещались начальник стражи и два десятка писцов, секретарей, допросная, временная тюрьма и прочее — было не так далеко. Минут двадцать ходьбы. А потому — вперед!

Карета?

Можно, только к чему? Все улицы широкие, открытые, а постоянно в карете ездить — так и ходить разучишься. Они медленно шли, беседовали… все изменилось в одну минуту.

За спиной раздался шум, Тайяна вскинула голову — и тут же прыгнула, отталкивая Аэлу к дому, уходя с пути бешено несущейся кареты.

Кто‑то кричал рядом, но девушка ничего не слышала. Она вся сейчас превратилась в единый комок мышц и нервов. Они с Аэлой упали на мостовую, камни больно ударили в спину при перекате, рядом рявкнула Ааша — и все стихло.