Тайяна. Вырваться на свободу

— Вполне, — отозвался командир отряда. Высокий зеленоглазый нархи — ро из семьи стражей, Караш э´Варс Шаннер. Задание ему не нравилось, ну что за глупость — искать девчонку? Удрала и удрала, судя по Риккэрам — там далеко не дурочка выросла. Уж и устроиться сумеет, и спрятаться. Да и Шетаран у него симпатии не вызывал.

С — сопляк. Своей дочери Караш точно бы такого мужа не пожелал, хоть пока этой дочери у него и не было. Но в его роду чаще рождались сыновья. А вот дочку… может, Лес и смилостивится, и пошлет им с супругой?

Ну это он потом подумает. А сейчас — внимание на жреца.

— Если она попала в беду — выручить. Если нет — все равно вернуть домой. Нархи — ро не место среди людей.

— а если она решит остаться?

— Вас восемь. Она одна.

Сказано было совершенно недвусмысленно. Караш кивнул.

— Ладно. Долго нам ее искать?

— Думаю, далеко она не уйдет. Так что ищите. Если понадобятся деньги — вот. — На стол легла пачка бумаг. — Это человеческие векселя. Письма к купцам, с которыми мы работаем. Они ссудят вас деньгами, ну и ваши письма заодно доставят.

— Хорошо.

— У вас четыре дня, чтобы попрощаться с родными и собраться в дорогу. Надеюсь, разлука с Лесом будет недолгой.

Нархи — ро на это тоже надеялись.

Тоже мне… ввосьмером одну девчонку ловить! Заняться жрецу нечем!

* * *

— Аэла, плохие новости.

Рошер был бледен и встрепан.

— Что случилось?

— Сгорел дом.

— Где? Чей?

Лайри была согласна, что это очень печально, но… ее‑то это как касается?

— тот самый дом. Где твой конюх жить изволил.

— Как?!

— Ну, стража считает, что это несчастный случай. Хозяйка с огнем небрежно обращалась, вот и….

— А на самом деле?

— А я там побывал с утра. Хотел еще раз спросить — может, побывал кто.

— Побывал, — прошептала Аэлена одними губами.

— Вот и я так думаю. Уж больно вовремя это случилось.

— Н — но…

— Да. Именно так. Я думаю, что ее убили и дом подожгли.

Аэлена без сил опустилась в кресло.

— Рош… мне страшно.

Рошер вздохнул. Потом подошел и неловко погладил ее по темным волосам.

— все будет хорошо, Аэла. Я обещаю тебе.

— что случилось?

Яна влетела в дом ураганом.

— Я что‑то пропустила?

— да, и достаточно много.

На то, чтобы рассказать Яне про все случившееся, ушло полчаса. Нархи — ро слушала, думая о чем‑то своем. А потом шлепнула на стол пачку писем.

— Аэлена, почему ты нам ничего не сказала?

— о чем?

— Финар. Льяна. Мало? Так еще есть их дети!

Аэлена побледнела.

— Ч‑то!?

— А вот то! Тебе такое имечко — Вериола, о чем‑нибудь говорит?

— Да.

— И ей твое — тоже. Ее муж получил наследство в этом городе — и она живет рядом с тобой.

— Вериола?

Лицо лайри на глазах словно выцветало, теряло краски, становилось серым и тусклым.

— Вериола?

Яна кратко рассказала о том, что узнала за последние два дня. На лайри она старалась не смотреть, давая Аэлене время прийти в себя. И — угадала.

Аэлена не могла долго унывать, не тот человек. Она выпрямилась и взяла себя в руки.

— да. Ты все рассказываешь правильно. Примерно так все и было. И думаешь, что Вериола…

— Уверена. Больше некому.

— не сходится, — задумался Рошер.

— Почему?

— Понимаешь, и отравить и подкинуть змею могла и Вериола. Это женское. Но убить так, чтобы не осталось видимых следов — кайту Вирнес явно задушили, а потом подожгли дом? Это мужское дело.

— а ее муж?

— Вообще — мог, — подумав, признал Рошер. — да, Аэлена, наворотила ты дел.

— Я!? — губы женщины кривились, глаза блестели непролитыми слезами. — я не просила Финара убивать бабушку!

— не убивать, — уточнила Тайяна. — Выгонять из дома.

— а разница?

— Кана Лусия сказала…

— Лусия? Она еще жива?

— Мне кажется, такие и Лес переживут.

Аэлена чуть улыбнулась сквозь все‑таки прорвавшиеся слезы..

— Я старой перечнице по гроб жизни обязана. Вы просто не знаете… у бабушки были слабые легкие. Она как раз болела, а Финар ее выгнал на улицу. Если бы не кана Лусия, она бы в ту же ночь слегла и умерла через несколько дней. А Лусия ей дала денег на дорогу, пристроила в караван… Когда бабушка доехала, она была как тень. Думаете, почему я провозилась столько времени? Да мы с матерью от нее по очереди мало не двадцать дней отойти не могли. Дежурили, спали у ее кровати — она бредила, просила Финара не гнать ее, не обижать, он ведь ее сын… она его любит. И — плакала. Понимаете? В бреду — плакала. Помнила все, что произошло и ей больно было! Я бы за одно это его убила!!!

Аэлена закрыла лицо руками и разрыдалась вовсе уж не стесняясь. Тайяна вздохнула, подошла и приобняла ее за плечи.

— Не надо. Все ведь хорошо…

— Хорошо!? Эти твари не детьми уже были! Они смотрели, как отец выгоняет бабушку из дома — и молчали! Хоть слово бы сказали, хоть что‑то… нет! Ни Лидас, ни Вериола… им и в голову не пришло побеспокоиться, что она, как1 Когда я их выкинула, Лидас, кстати, пытался приходить к бабушке! Денег просил! Я его метлой погнала и сказала, что собак спущу! Мразь!

— а сразу рассказать сложно было?