Тайландский детектив

— Разумеется, нет, — Зоя поджала губы. — Г-н N был так любезен, что показал нам с Виктором Чиангмай и мы катались на слонах. Но я все же предпочла, чтобы мы работали и развлекались все вместе. Что за удовольствие, скажи, от той же поездке на слонах, если Виктор все время названивал тебе, а ты была недоступна.

Похолодев Катя, резко выпрямилась, вспомнив, что сотовый остался у Вонга в машине. А если мама позвонит?

— Зоя, заинька, — Семен Геннадьевич встал и обнял за плечи расстроенную женщину, — у нас это как-то само собой получилось. Неужели, если бы планировался междусобойчик, мы не пригласили бы вас. Да я и не позволил, чтобы такая женщина скучала. А можно я завтра, буду вашим верным кавалером? — вкрадчиво спросил Семен Геннадьевич, явно подмазываясь. — Как никак, а на таком мероприятии как выставка без сопровождающего появляться неприлично.

— Я подумаю, — сухо отозвалась Зоя, отстранившись от Прасько. — Ладно, Катя, отдыхай и приходи в себя. Завтра трудный и ответственный день.

И она направилась к выходу.

— До завтра, Катюха, — торопливо попрощался с ней Семен Геннадьевич, рванувшийся за Зоей. — Ты в порядке? Правда? Зоя, заинька… — поспешил он за ней. — Вы в бар? — слышался уже из прихожей его заискивающий голос. — Не возражаете против моей компании?

— Если только вы мне все расскажете, и желательно в подробностях, о ваших сегодняшних похождениях.

— Договорились… Простите… Здравствуйте. Если не ошибаюсь, вы Виктор?

— Да, — раздался в прихожей голос Виктора.

Зоя представила ему Прасько, добавив после:

— Мы идем в бар.

— А, Катя?

— Ей необходимо отдохнуть. Семен Геннадьевич говорит, что допрос был трудным.

— Да, да… — тут же поддакнул Прасько.

— Так ты с нами или нет?

— Я вас догоню… Все обошлось? — видимо с этим вопросом Виктор обратился к Семену Геннадьевичу, потому что тот ответил неожиданно трезвым голосом.

— Да. Катюха отлично держалась. Мы кутнули по этому поводу… Уж извини.

— Да ладно. Только могли бы предупредить.

Появившись на пороге комнаты Виктор, прислонился к косяку, и долго смотрел на Катю. Она же уставившись в потолок, удобно устроив голову на спинку кресла, молчала, не желая замечать его присутствия.

— Как ты, Котенок? — тихо спросил он.

— Я устала, — раздраженно сказала она, поднявшись с кресла. — И не в состоянии ни о чем говорить. Тебе лучше пойти к Зое и Семену Геннадьевичу.

— Хорошо, раз ты этого хочешь, — Виктора явно обидело ее предложение.

Но Катю теперь это мало волновало. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое, не приставали с расспросами и не тормошили.

В ванной она встала под теплые струи душа, закрыв глаза и, ни о чем не думая, забылась настолько, что потеряла чувство времени. Ей казалось, что прошла целая вечность, и в мире многое произошло с тех пор, как она вот так стоит под душем. Без нее прошла выставка, уехали из Таиланда Зоя и Виктор и сама она уже не в Таиланде, а в другом, не существующем мире, где есть только она и эти живительные, вечно бьющие по ее коже, прохладные струи воды. Поэтому она немного удивилась, когда, обернувшись в полотенце, выйдя из ванны, увидела Виктора. Рядом с ним стоял сервировочный столик с бутылкой дорогого вина, вазой с фруктами и коробкой конфет. Поддерживая на груди полотенце, не обращая внимания на стекающие с волос по плечам и спине капли воды, Катя босиком прошлепала к столику и под пристальным взглядом Виктора, взяла с него кусочек ананаса и сунула в рот. Наблюдая, как его сок течет по ее подбородку, Виктор кашлянул и севшим голосом спросил:

— Я останусь?

— Нет, — мотнула Катя головой. — К завтрашнему дню я хочу как следует выспаться. Спасибо за ананас и до завтра.

Она ушла в спальню, захлопнув за собой дверь. Постояв немного, Виктор, подойдя к двери, легонько толкнул ее. Она оказалась заперта.

— До завтра, — произнес он в разделявшую их дверь. В ответ из спальни не донеслось ни звука.

Катя спала.

Глава 8

На следующее утро она, выспавшаяся и отдохнувшая, лежала в постели, тихо страдая и решая, как ей теперь быть. Видеть Виктора, было не выносимо, слушать вечные поучения Зои тем более. В душе оставался горький осадок от вчерашнего допроса. И еще было очень обидно, что те кому она верила, считали ее дурой. Все казалось бессмысленным, даже то, что допрос закончился неожиданно благополучно для нее, а мысли о выставке вызывали тоску. Так вот ты какая — депрессия?

Она думала, что пережила уже достаточно и чаша ее унижения испита до дна, можно сказать высушена.

Перевернувшись на другой бок, Катя сбила в ноги простыню. Еще утро, а жара доняла, когда же, наконец, она уедет отсюда?

И как ей восстановить душевное равновесие и не дать наступающему дню выжать себя словно лимон. И что-то такое не дает ей покоя после вчерашнего разговора с Семен Геннадьевичем. Он сказал мимоходом, вскользь, нечто такое, что зацепило ее и теперь тревожит потихоньку, и Катя просто должна была это вспомнить…

Еще немножко поворочавшись в постели, она встала, приняла душ, а после позвонила по телефону.