Тайм-код лица

Маски крепятся на лице актера шелковыми шнурами, продетыми через боковые отверстия в районе ушей. Шнуры на старой и многократно использованной маске со временем стирают краску, поэтому Удака-сенсей имитировал эту потертость с помощью мелкой наждачной бумаги. Еще одну технику он назвал «муши-куи», или «поеденная насекомыми». Желатиновый клей на животной основе, на котором замешивают краски из перламутрового порошка, – любимое лакомство некоторых насекомых. Они вгрызаются в древние маски, оставляя червоточины по внешним краям и на линии роста волос. Сэнсэй научил нас воспроизводить следы этих насекомых, вырезая их в краске маленьким острым ножом. Рискуя показаться хвастуньей, могу сказать, что в муши-куи я кое-чего добилась.

Состарить лицо маски – очень непростая задача. Вы работали над маской около года, и вот когда она уже близка к совершенству, вы должны снова сделать ее несовершенной, но приблизиться в этом к совершенству. Она должна стать совершенно-несовершенной. Часто ученики отказывались делать муши-куи, и тогда Удака-сенсей посылал их ко мне. Попроси Рут, говорил он. «Муши-куи га умай». У нее отличные червоточины.

У каждого человека есть свой маленький талант, и я гордилась своим. Для создания правдоподобного следа насекомых нужны предельная концентрация, филигранная точность, острый глаз, твердая рука, а также интуитивное понимание, как выглядят разрушение и распад. Те самые навыки, которые я оттачивала с детства, скрупулезно расщепляя кончики своих волос.

Тайм-код 01:05:24

01:05:24 Если смотреть на что-то достаточно долго, оно начинает казаться странным. Попробуйте повторять одно и то же слово много раз – оно становится бессмыслицей. Не это ли происходит сейчас с моим лицом? Я уже не вижу целого, лишь какие-то мелкие детали. Дефамилиаризация… разложение… дезинтеграция… диссоциация. Не ведет ли эта дорожка к безумию?

01:07:52 Но делать знакомые вещи незнакомыми, странными – это же работа художника.

01:08:13 Ладно, тогда сосредоточимся на деталях. На правой щеке у меня крошечный шрам. Не знаю, откуда он взялся. Может, после ветрянки?

01:09:07 Пониже губы слева у меня маленькая родинка. Мама говорила, что это метка красавицы. Что такие есть у актрис. Она говорила, что такая родинка есть даже у Мэрилин Монро, так что все хорошо, но ей не верила. Я не была похожа ни на одну из известных мне актрис.

Когда мне исполнилось двенадцать, на экраны вышел фильм Дзеффирелли «Ромео и Джульетта», и я тут же безумно влюбилась в шестнадцатилетнюю актрису, сыгравшую Джульетту[23]. Моя подруга Джейн говорила, что я похожа на эту актрису. Мне ужасно хотелось в это верить, и какое-то сходство действительно было, что давало мне основания хотя бы надеяться. Актриса тоже была полукровка, хотя что наполовину с чем, я уже не помню. Волосы у нее были длинные, растрепанные и темные, как у меня. Я смотрела этот фильм несколько раз и выучила ее слова наизусть. Так я полюбила Шекспира.

Принцесса с перевернутыми волосами

Я до сих пор храню две маски, которые вырезала в Японии: молодая девушка «ко-омотэ», а еще «семимару» – маска, получившая свое название от одной из самых трагических пьес в репертуаре театра Но. Маска «семимару» изображает молодого аристократа с бледным лицом, его узенькие глаза-щелочки опущены вниз и ничего не видят: он слеп. Однако как ни странно, Семимару играет не главную роль в пьесе, названной его именем. Главную роль играет его сестра, принцесса Сакагами, или принцесса непослушных волос, что более буквально переводится как «принцесса с перевернутыми волосами». История их проста. Слепой от рождения принц Семимару по какой-то неизвестной причине был сослан своим отцом, императором Дайго, на далекий горный перевал. Его сопровождает туда верный слуга, который бреет голову своему господину в монашеском постриге, а затем, после долгих стенаний, оставляет молодого принца в убогом шалаше, где тот будет жить один, в компании одной лишь лютни.

Изгнание из столицы – трагическое клише в японских сюжетах, но в этой истории Семимару гораздо менее трагическая фигура, чем безумная принцесса с перевернутыми волосами. Она выходит на сцену не в ко-омотэ юной девушки в расцвете юности, а в маске зо-онна: это женщина немного старше, лицо ее утратило свежесть, а взгляд меланхолично обращен внутрь себя.

Эта маска – утонченная, торжественная и потусторонняя – часто используется для представления небесного существа или богини, которая держится вдали от мира людей. Это моя любимая маска, которая, по словам Удаки, «требует от создателя определенного благородства характера».

Сакагами поет: