Таймлесс. Изумрудная книга

— Крав-мага — израильская система рукопашного боя, очень эффективная, — проинформировала меня Шарлотта. — Я могу одним ударом ноги в солнечное сплетение вырубить тебя или одним ударом руки сломать тебе шею.

— А я могу позвать на помощь!

До сих пор наш разговор проходил шепотом, такие звуки, наверное, были бы, если бы змеи друг с другом разговаривали: ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш. Интересно, что произойдет, если я разбужу остальных обитателей этого дома? Наверное, Шарлотта мне тогда не сломает шею, но все захотят узнать, что у меня завернуто в халат?

Похоже, Шарлотта угадала, о чем я думаю, она издевательски засмеялась и стала приближаться ко мне танцующим шагом.

— Давай-давай! Кричи!

— Я бы закричал, — сказал Ксемериус.

Но мне не пришлось, потому что за Шарлоттой, как из ниоткуда, возник мистер Бернхард.

— Я могу чем-нибудь помочь дамам? — спросил он, и Шарлотта подскочила на месте, как испуганная кошка.

На какой-то короткий момент мне показалось, что она сейчас ударит мистера Бернхарда ногой в солнечное сплетение, чисто рефлекторно, но хотя ее нога и дрогнула, к счастью, Шарлотта этого не сделала.

— Я порой и ночью испытываю голод, и предлагаю свои услуги, чтобы приготовить и для вас что-нибудь перекусить, раз уж я все равно иду на кухню, — продолжил мистер Бернхард невозмутимо.

Я так обрадовалась его появлению, что впала в истерическое хихиканье.

— А я уже взяла себе кое-что из кухни. — Подбородком я показала на сверток у меня в руках. — Но у этой малышки-каратистки упал уровень сахара в крови, ей срочно нужно что-то пожевать.

Шарлотта подчеркнуто медленно отходила к своей комнате.

— Я слежу за тобой, — сказала она, обвиняюще показывая указательным пальцем на мою грудь. Мне показалось, что сейчас она начнет что-то декламировать, таким театральным был жест. — И за вами тоже, мистер Бернхард, — добавила она.

— О да, нам нужно теперь быть осторожными, — прошептала я, когда она закрыла за собой дверь, и коридор снова оказался в темноте. — Она умеет Тадж-Махал.

— Тоже неплохо, — одобрительно сказал Ксемериус.

Я покрепче прижала свой сверток к животу.

— Теперь она нас подозревает! А может, даже знает, что именно мы нашли. Я уверена, что она наябедничает Хранителям, а если те узнают, что мы нашли хро…

— Несомненно существуют более подходящее место и время, чтобы обсудить эту тему, — непривычно строго перебил меня мистер Бернхард.

Он поднял фонарик Ника, который валялся на полу, включил его и направил на дверь в комнату Шарлотты, вверх до самого окна над дверью. Оно была приоткрыто. Я кивнула, чтобы показать, что поняла его: Шарлотта могла слышать каждое наше слово.

— Да, вы правы. Спокойной ночи, мистер Бернхард.

— Приятных снов, мисс Гвендолин.

Утром маме не понадобился кран, чтобы поднять меня с постели. Ее тактика оказалась более коварной. Она использовала гадкого пластмассового Деда Мороза, который Каролина получила в подарок к Рождеству в прошлом году и который, если его завести, беспрестанно повторял отвратительным каркающим пластмассовым голосом «Хо-хо-хо, счастливого Рождества». Сначала я еще попыталась спастись, укрывшись с головой. Но после шестнадцатого «Хо-хо-хо» я сдалась и вылезла из-под одеяла. О чем сразу же пожалела, вспомнив, что за день мне сегодня предстоял. Бал.

Если не произойдет никакого чуда и я не найду возможность сегодня до полудня прыгнуть к дедушке в 1993 год, я должна буду встретиться с графом без малейшей информации. Я прикусила себя за язык. Я должна была прыгнуть еще раз сегодня ночью! С другой стороны, в этом случае меня могла разоблачить Шарлотта, так что в этом смысле я приняла правильное решение.

Плохо держась на ногах, я прошлепала от кровати в ванную. Мне удалось поспать всего три часа. После ночного номера Шарлотты я перестраховалась и под руководством Ксемериуса залезла в шкаф. Там я выдавила заднюю стенку и в пристройке разрезала крокодилу брюхо, чтобы спрятать там хронограф. После этого я, совершенно обессиленная, просто провалилась в сон, что было хорошо, потому что мне не приснился кошмар. Вернее, мне ничего не приснилось. В отличие от бабушки Мэдди.

Когда я — немного опоздав, так как потратила кучу времени в поисках маминого консилера,[14] чтобы закрасить темные круги вокруг глаз — шатаясь, брела на завтрак, бабушка Мэдди перехватила меня в коридоре и утянула в свою комнату.

— Что-то случилось? — спросила я и поняла, что могла бы и не спрашивать.

Если бабушка Мэдди в полвосьмого утра уже поднялась, то случилось что-то очень и очень важное. Она была полностью растрепана, бигуди, которые должны были поднять ее светлые волосы со лба, частично раскрутились, и висели над ухом.

— О Гвендолин, девочка моя, можно сказать, что что-то случилось. — Бабушка Мэдди упала на незастеленную постель и смотрела на обои лавандового цвета в мелких цветочек, драматически нахмурив лоб. — У меня было видение!

Опять?!

— Давай я угадаю — кто-то растоптал сердце из рубина каблуком сапога, — предположила я. — Или это был ворон, который врезался в витрину с… э-э-э… часами?