Таймлесс. Изумрудная книга

— А я как рада! — заверила меня Лесли. — Как скучна была бы моя жизнь без тебя!

Наш разговор закончился незадолго до полуночи, и я действительно несколько минут чувствовала себя лучше, но сейчас, в десять минут четвертого, мне снова хотелось ей позвонить, чтобы поговорить обо всем с самого начала.

По своей природе я вовсе не была склонна к нытью, просто это был первый раз в моей жизни, когда у меня были любовные переживания. Я имею в виду, настоящие любовные переживания. Тот вариант, когда по-настоящему больно. Всё остальное стало далеким фоном. Даже выживание стало второстепенным делом. Положа руку на сердце: мысль о смерти в настоящий момент не была так уж неприятна. В конце концов, я не была бы первой, умершей от разбитого сердца, у меня было бы отличное общество: Русалочка, Джульетта, Покахонтас, Дама с камелиями, мадам Баттерфляй — и я, Гвендолин Шеферд. Положительным моментом было то, что кинжал мне не понадобится, потому что так скверно, как я себя чувствовала, означало, что я давно заболела чахоткой, — и умереть можно будет намного живописней. Бледная и красивая, как Белоснежка, я буду лежать на своей кровати, разбросав волосы по подушке. А Гидеон будет стоять рядом на коленях и горько сожалеть о том, что сделал, когда я тихо прошепчу свои последние слова…

Но до этого мне срочно нужно в туалет! Мятный чай с сахаром и лимоном считался в нашей семье лекарством от всех переживаний, и я выпила целый чайник чая. Мама, конечно, заметила, что я плохо себя чувствую, как только увидела меня в дверях. Большого умения для этого не требовалось, потому что от долгого плача я выглядела как кролик-альбинос. Она бы мне не поверила, если бы я рассказала, что по дороге домой из штаб-квартиры Хранителей я в лимузине резала лук, как предложил Ксемериус в виде отговорки.

— Что они сделали тебе, эти проклятые Хранители? Что случилось? — спросила она, умудрившись при этом выглядеть одновременно и сочувствующе и очень яростно. — Я убью Фалька, если…

— Никто мне ничего не сделал, мам, — поспешила я успокоить ее. — И ничего не случилось.

— Так она тебе и поверила! Почему ты не сказала про лук? Ты никогда не слушаешь меня! — Ксемериус топнул лапами.

Он был маленьким каменным демоном-горгульей с большими ушами, крыльями летучей мыши, длинным чешуйчатым хвостом дракона и двумя маленькими рожками на кошачьей голове. К сожалению, он был не таким милым, как его внешность, и, тоже к сожалению, никто, кроме меня, не мог слышать его нахальных замечаний и, соответственно, дать отпор. Тот факт, что я могла видеть демонов-горгулий и других призраков и с детства с ними разговаривала, было только одной из многих странностей, с которыми я должна была жить.

Другие были еще более необычными, я сама узнала о них всего пару недель назад, а именно, что я принадлежу к — тайному! — Кругу двенадцати путешественников во времени и ежедневно должна прыгать куда-нибудь в прошлое. Вообще-то, это проклятие, пардон, этот дар — возможность путешествовать во времени — должен был достаться моей кузине Шарлотте, которая намного лучше подходила для него, но в действительности выяснилось, что неудачницей оказалась я. Что, честно говоря, должно было быть само собой разумеющимся, так как я постоянно вытягивала «черную метку», ну, в переносном смысле, конечно. Когда мы в классе разыгрывали, кто кому дарит на Рождество подарки, я вытянула бумажку с именем учительницы (и что, по-вашему, можно подарить учительнице?), если у меня были билеты на концерт, я накануне обычно заболевала (на выбор — в каникулы), а если я хотела особенно хорошо выглядеть, у меня на лбу выскакивал прыщ величиной с третий глаз.

Может быть, на первый взгляд путешествия во времени и нельзя сравнивать с прыщами, и может даже быть, что они выглядят чем-то вызывающим зависть и предполагают веселье, но это не так. Они скорее утомительны, действуют на нервы и опасны. И, чтобы не забыть: если бы мне не достался этот дар, я бы никогда не встретила Гидеона, что означает, что мое сердце — из марципана или нет — было бы еще целым. Этот придурок был одним из двенадцати путешественников во времени. Один из немногих, которые еще жили. Других можно встретить только в прошлом.

— Ты плакала, — сразу распознала мама.

— Видишь? — закричал Ксемериус. — Теперь она выжмет тебя, как лимон, и ни на секунду не спустит с тебя глаз, а значит, мы не сможем отправиться сегодня ночью искать клад.

Я скорчила ему гримасу, чтобы он понял, что мне сегодня ночью совершенно точно не до клада. Ну, как это делают с невидимыми друзьями, если не хотят, чтобы другие считали тебя сумасшедшим, потому что ты разговариваешь с воздухом.

— Скажи, ты попробовала баллончик со слезоточивым газом и случайно попала себе в глаза, — прокаркал воздух.

Но я была слишком уставшей, чтобы лгать. Я посмотрела на маму заплаканными глазами и решила сказать правду. Я храбро сделала первый шаг.

— Мне… это… я плохо себя чувствую, потому что… ну… девичьи переживания, знаешь?

— Ах, золотко…

— Я поговорю с Лесли, и мне тут же станет лучше.