Таймлесс. Изумрудная книга

И он действительно поспешил, двигаясь как галопирующий бегемот сквозь море бархата, шелка и парчи. Я использовала свое возвышенное место для поисков Джеймса. Но нигде не смогла его увидеть. Зато я увидела, как неподалеку танцевали леди Лавиния и Гидеон, и у меня сжалось сердце от того, как они подходили друг другу. Даже цвета их костюмов гармонировали, как если бы мадам Россини собственноручно их выбирала. Каждый раз, когда их руки соприкасались, казалось, между ними пробегает искра, чувствовалось, что их общение доставляет обоим удовольствие. Мне казалось, что я слышу переливающийся смех леди Лавинии.

Обе старые девы, сидящие рядом, тоскливо вздыхали. Я резко встала. Зачем я должна была это терпеть? Не красный ли это камзол Джеймса исчез за одной из дверей? Я решила пойти за ним. В конечном итоге, это был его дом и к тому же моя школа, я наверняка сумею его найти. А там я попробую исправить разговор о Гекторе.

Выходя из зала, я еще раз глянула в сторону лорда Аластера, который до сих пор стоял на том же месте и не спускал глаз с графа. Его призрачный друг кровожадно размахивал мечом и несомненно изрыгал полные ненависти проклятия. Никто из них не обратил на меня внимания. Зато Гидеон заметил мой побег. В рядах танцующих возникло беспокойство. Черт! Я повернулась и ринулась вперед. Освещение в коридорах было тусклым, но и здесь было много народу. Мне показалось, что многие пары находились в поиске укромного местечка. Сразу напротив бального зала располагался игорный салон, где собрались мужчины. Дым сигар проникал в коридор через полуоткрытую дверь. Мне показалось, что в конце коридора красный камзол Джеймса свернул за угол, и я помчалась за ним так быстро, как только позволяло мое платье. Когда я добежала до поворота, в коридоре никого не было, что означало, что он исчез в одной из комнат. Я открыла ближайшую дверь и тут же ее закрыла, когда свет из коридора упал на шезлонг, перед которым на коленях стоял мужчина (не Джеймс!), собирающийся снять чулок с ноги дамы. Ну, если в этой ситуации можно еще говорить о даме. Я ухмыльнулась и направилась к следующей двери. По большому счету, гости на балу ничем не отличались от гостей вечеринки в моем времени.

Позади меня послышались громкие голоса.

— Куда вы так быстро бежите? Вы не можете оставить свою сестру одну на пять минут? — Бесспорно, леди Лавиния.

Я молниеносно проскользнула в ближайшую комнату и прислонилась к двери изнутри, чтобы перевести дыхание.

~~~

Трус умирает много раз до смерти,
А храбрый смерть один лишь раз вкушает!
Из всех чудес всего необъяснимей
Мне кажется людское чувство страха,
Хотя все знают — неизбежна смерть
И в срок придет.

У. Шекспир «Юлий Цезарь», акт II, сцена 2.[32]

Глава девятая

Вопреки ожиданиям темно тут не было. Комната освещалась несколькими свечами, свет от которых падал на книжный шкаф и письменный стол. Очевидно, я попала в какой-то кабинет. И была здесь не одна.

На стуле возле письменного стола сидел Ракоци, перед ним стояли две бутылки и стакан. В одной из бутылок была отливающая красным жидкость, выглядевшая как красное вино, во второй — изящно изогнутой — нечто подозрительного грязно-серого цвета. Шпага барона лежала поперек письменного стола.

— Быстро получилось, — сказал Ракоци. Его голос с резким восточноевропейским акцентом звучал невнятно. — Я как раз пожелал встречи с ангелом, и тут же небесные врата открылись и послали мне самого хорошенького ангела во всех небесах. Это лекарство лучше всех, которые я когда-либо пробовал.

— Вы разве не должны… э-э-э… следить за нами из тени и охранять? — спросила я и подумала, не будет ли лучше уйти, даже рискуя наткнуться на Гидеона. Ракоци и трезвый не очень-то располагал к себе.

Мои слова однако дошли до него. Он нахмурил лоб.

— А-а-а… это вы! — сказал он, и теперь его голос был намного яснее. — Вовсе не ангел, а глупая маленькая девчонка. — Одним скользящим движением, я и моргнуть не успела, он схватил маленькую бутылочку со стола и оказался возле меня. Черт его знает, что он за «лекарство» принял, но его двигательные навыки совершенно не пострадали. — Правда, очень красивая маленькая глупая девчонка.

Сейчас он был так близко, что я чувствовала его дыхание, он пах вином и ещё чем-то странным, острым. Свободной рукой он погладил меня по щеке и провел шершавым большим пальцем по нижней губе. Я окаменела от ужаса.

— Могу поспорить, эти губы еще никогда не совершали запретного, правильно? Глоток чудесного напитка от Алеотта всё изменит.

— Нет, спасибо. — Я нырнула под его руку и бросилась в глубь комнаты.

Нет, спасибо — ну и ну! Не хватало только сделать книксен при этом.

— Не приближайтесь ко мне с вашим напитком! — постаралась я добавить решительности.