Таймлесс. Изумрудная книга

— «Ксемериус» не так-то легко выговорить, — сказал Ник. — Я его буду называть Ксеми. Или Мери. А можно я достану коробку?

— Она стоит слева, — сказала я.

— Тебя шамого нежя выговорить, — сказал Ксемериус. — Кшеми или Мерри — ага, шейчаш! Я проишхожу из штаринного рода могушественных демонов и наш нажывают…

— Слушай, у тебя что-то во рту?

Ксемериус сплюнул и почмокал.

— Уже нет. Я сожрал голубя, который спал на крыше. Дурацкие перья.

— Ты не можешь есть!

— Ничего не понимаешь, но всегда должна вставить пару слов, — сказал Ксемериус обиженно. — И жалеет для меня одного-единственного голубя.

— Ты не можешь есть голубей, — повторила я. — Ты — призрак.

— Я — демон! Я могу есть всё, что захочу! Однажды я сожрал целого священника. С сутаной и крахмальным воротничком. Что ты смотришь так недоверчиво?

— Смотри лучше, чтобы никто не шел.

— Эй! Ты что, мне не веришь?

Ник уже спустился по ступенькам и светил фонариком на стену.

— Я ничего не вижу.

— Потому что коробка стоит за камнями. В пустой полости, пустая ты голова! — сказал Ксемериус. — И я не вру! Если я говорю, что сожрал голубя, значит я действительно его сожрал.

— Она стоит в пустом пространстве за камнями, — сообщила я Нику.

— Но ни один из них не выглядит расшатанным.

Мой маленький брат присел на корточки и попробовал надавить на стену в разных местах.

— Алло-о-о-о! Я разговариваю с тобой! — сказал Ксемериус. — Ты что, меня игнорируешь, плакса? — Когда я и дальше не сказала ни слова, он не выдержал: — Ну хорошо, это был призрачный голубь. Но это все равно считается.

— Призрачный голубь — не смеши меня. Даже если бы призрачные голуби существовали — а я еще ни одного не видела — ты бы все равно не мог их есть: призраки не могу убивать друг друга.

— Они сидят очень плотно, эти камни, — объяснил Ник.

Ксемериус сердито фыркнул.

— Во-первых, голуби тоже могут иногда решить, что остаются на Земле в виде призраков, черт его знает почему. Может, у них остались еще непогашенные счета с какой-нибудь кошкой. И во-вторых, объясни-ка мне, пожалуйста, как ты можешь отличить призрачного голубя от обыкновенного. А в-третьих: их призрачная жизнь заканчивается, когда я их съедаю. Потому что я не просто призрак, а — сколько раз тебе можно повторять! — демон. Может быть, в вашем мире я и не могу многого сделать, но в мире призраков я по-настоящему важная персона. Когда ты уже это наконец-то поймешь?

Ник поднялся и ударил пару раз ногой по стене.

— Не-е-е-ет, тут ничего нельзя сделать.

— Тс-с-с-с! Перестань, это очень громко. — Я вернулась из прохода и посмотрела на Ксемериуса с упреком. — Ну ладно, важная персона. И что теперь?

— Что теперь? Я разве что-нибудь говорил о расшатанных камнях?

— И как мы должны добраться до коробки?

Ответ «С помощью молотка и зубила» был очевидным. Только сказал это не Ксемериус, а мистер Бернхард.

Я застыла от страха. Мистер Бернхард стоял от меня всего в каком-то метре. В полутьме было видно, как блестели его «совиные» очки в позолоченной оправе. И его зубы. Могло так быть, что он улыбался?

— Ох, блин! — От волнения Ксемериус выплеснул немного воды на ковровую дорожку. — Он должен был сосиски вдыхать, а не есть. Или фильм оказался отвратительным. Сегодня на Клинта Иствуда уже нельзя положиться.

К сожалению, я была не в силах произнести что-то другое кроме: «Ч-ч-ч-что?»

— Молоток и зубило были бы правильным выбором, — повторил мистер Бернхард абсолютно спокойно. — Но я предлагаю отложить это мероприятие на некоторое время. Хотя бы для того, чтобы не мешать ночному покою остальных жителей, когда вы станете доставать сундук из тайника. О, с нами мастер Ник. — Он смотрел в свет фонарика не моргая. — Босиком! Вы можете простудиться. — Он сам был в шлепанцах и элегантном халате с вышитой монограммой. В. Б. (Вальтер? Вилли? Виганд? Для меня мистер Бернхард всегда был человеком без имени).

— А откуда вы знаете, что мы ищем коробку? — спросил Ник. Он говорил уверенным тоном, но по широко раскрытым глазам я видела, что он так же испуган и смущен, как и я.

Мистер Бернхард поправил очки.

— Ну, вероятно, потому что я эту — ц-ц-ц — коробку собственноручно туда замуровал. Речь идет о сундуке, с драгоценной резной инкрустацией, сделанном в начале восемнадцатого века, который принадлежал вашему дедушке.

— И что внутри? — спросила я, наконец-то снова обретя способность говорить.

Мистер Бернхард посмотрел на меня с осуждением.

— Разумеется, я был не вправе задавать такие вопросы. Я спрятал здесь сундук исключительно по распоряжению вашего деда.

— Так я и поверил, — сказал Ксемериус ворчливо. — Он же сует свой любопытный нос везде. И подкрадывается, убаюкивая подозрительность некоторых холодной сосиской. Но это ты, комнатный фонтанчик, виновата, что не поверила мне. Если бы ты не обвинила меня во лжи, он бы не смог незаметно подкрасться, дряхлый Не-хочу-лежать-в-постели-мистер!