Тайна

— Разве уроки уже кончились? — спросил Стремень у Ивана, хотя и знал, что по пятницам ребята занимаются только до одиннадцати.

— Кончились, — ответил Иван, мучительно соображая, что бы такое еще сказать. Ему почему-то было стыдно перед Ондрой.

— А директор все там? — продолжал Ондра.

— Да, — совсем тихо сказал Иван.

Лацо молчал. Стремень не глядел в его сторону, словно Лацо здесь вовсе и не было. А Зузка все это время о чем-то напряженно думала.

— Хочешь, — вдруг выпалила она, заметно волнуясь, — давай вместе учить уроки? Иван и Лацо каждый день будут тебе рассказывать, что проходили в школе. А если ты чего-нибудь не поймешь, я объясню. Вот ты и не отстанешь от своего класса.

У Ондры загорелись глаза.

— Когда же мы начнем заниматься?

— Завтра, — в полном восторге закричали дети. — Мы придем к тебе после обеда и вместе приготовим уроки. Хорошо?

— По рукам, — коротко сказал Ондра и пошел своей дорогой.

— Ему тоскливо без школы, — задумчиво прошептала Зузка, глядя вслед мальчику.

— Понятное дело, — подтвердил Иван.

— Будем дружить с ним, а то нас трое, а он все один да один, — тихо добавил Лацо.

— Правильно, — согласилась Зузка. — И отец у него сидит в тюрьме. Надо ему помочь!

— Теперь многих забирают, особенно коммунистов, потому что гардисты больше всех их боятся, — тихо пояснил Иван и тут же обернулся — не подслушивают ли их.

— А чего их бояться? — неуверенно спросил Лацо. — Ведь они не желают людям зла. Мой отец всегда говорил: коммунисты стоят за то, чтобы всем жилось лучше.

— А гардистам надо, чтобы только им одним жилось хорошо, — отрезала Зузка. — Но их царство скоро кончится: Советский Союз победит фашистов и наведет порядок.

Лацо с завистью поглядел на Зузку. Ему очень хотелось сказать, что в его родном Вербовом партизаны тоже наведут порядок и установят там справедливую жизнь. Он подумал о партизанах, которые с оружием засели в горах, о брате, который делает такое важное дело, о том, что немцы его ищут и ни за что не найдут. На сердце у Лацо сразу стало легче, и он уже совсем спокойно сказал:

— У нас есть в деревне коммунисты, которые борются против фашистов. Их хотят арестовать, да не удается.

— Факт, — подтвердил Иван.

— Жалко, что мы не можем участвовать в борьбе против гардистов, — продолжал Лацо. — Взрослые думают, что мы проболтаемся, что на нас нельзя положиться.

— Я ничего бы не выболтала, — вздохнула Зузка, — и тюрьмы бы не побоялась. Поиграла бы там во что-нибудь, а потом папа пришел бы за мной.

— А если бы тебе пришлось пробыть там долго-долго, как моему отцу? — спросил Иван.

Зузка тряхнула косичками.

— Ну и что же? Долго, так долго, — твердо сказала она. — Только маму жалко: она бы беспокоилась обо мне.

— И мне грустно без отца, — тихо заметил Иван. — И Ондра потому такой скучный.

— Знаете что, ребята? Давайте организуем свою команду и примем в нее Ондру. Тогда никому из нас не будет грустно, — предложила Зузка.

— Только, чур, никому об этом не говорить! Если кто выдаст нашу тайну, исключим его из команды, — строго сказал Иван.

— А потом станем коммунистами, — шепнул Лацо. — Мы тоже будем бороться за справедливость и никого не позволим обижать.

— Правильно, Лацо! — воскликнул Иван.

— Но папе все-таки можно сказать? — спросила Зузка.

— Никому, — возразил Иван.

— Да ведь мой папа против гардистов, и мама тоже! — защищалась Зузка.

— Все равно. Это наша и только наша тайна! Поклянемся, что никому ее не выдадим.

— Ладно, — скрепя сердце согласилась Зузка, — поклянемся. А когда гардисты смоются, то-то все удивятся, что ничего не знали о нашей команде! Тогда уже можно будет сказать.

— Подождем, пока вернется домой мой папа, — решил Иван.

— И мой отец с Якубом, — загоревшись, добавил Лацо. План Зузки привел его в восхищение.

— Только чем мы поклянемся?

Ребята задумались. Солнце ярко сияло, рассеивая по снегу ослепительные блестки. Завыл фабричный гудок, оповещая о полдне. На улице было пустынно.

— Я поклянусь возвращением отца, — торжественно заявил Иван.

— Я тоже, — с дрожью в голосе проговорил Лацо.

— Но после такой клятвы мы непременно должны будем сдержать слово.

— Клянусь! — тихо сказала Зузка.

— Клянусь! — повторил за ней Иван.

— Клянусь! — подхватил побледневший Лацо.

Ребята пожали друг другу руки.

Глава IX. Весенний день

Носильщики взяли Ондру под свое покровительство. Уже на следующий день он вместе с ними ожидал на перроне прихода поездов. Когда позволяло время, носильщики шли в буфет, чтобы согреться горячим супом, и брали с собой мальчика. Сначала Ондра смущался, уверял, что не голоден. Но его новые друзья настаивали:

— Ешь, парень. Мы люди рабочие, знаем, что такое голод и холод. Нечего тебе нас стесняться.

И Ондра подчинялся.