Тайна

— Если бы я был взрослым, так никого бы не позволил бить. Я сам стал бы командиром и наводил бы страх на гардистов. Мы бы сколотили большую команду. И нас было бы уже не четверо, а много-много. И тогда мы приказали бы выпустить из тюрем отцов. И оружие мы бы раздобыли и всех людей сами освободили бы.

— Вот было бы здорово! — мечтательно воскликнула Зузка.

— Факт, мы показали бы фашистам, где раки зимуют! — добавил Иван.

— До чего мне было жаль того рабочего, — взволнованно продолжал Лацо. — Конечно, он в одну минуту справился бы с полицейскими, если бы у него руки не были связаны!

— Ну и дураки же они! Их было так много, а он все-таки удрал, — вставила Зузка.

— Я думал, Костка изобьет шофера, а тот нисколько не струсил, даже еще отругивался, — прибавил Лацо.

— А ты здорово, Лацо, крикнул: «Не бейте его!» Голос у тебя был сильный, как сирена, я сперва даже не сообразил, что это ты кричишь, — искренне восторгался Иван. — Все ребята вслед за нами бросились на улицу. Фьюить! Арестованный исчез, а гардист остался с носом.

— Хорошо, что директор ничего не видел, — шепнула Зузка.

— Ланцух ему донесет, — мрачно заметил Лацо.

— Ах, опять этот жирный боров! — сердито воскликнула девочка.

— Ничего, пусть доносит, мы постоим друг за друга! — гордо заявил Иван.

— А можно мне рассказать дома, как все было? Я и словечком не обмолвлюсь о нашей команде. Только про то скажу, что случилось на улице, — спросила Зузка.

Мальчики неуверенно переглянулись.

— Можешь рассказать, но не говори, что сделал Лацо, — решил Иван.

— Девчонка обязательно должна трепать языком! — проворчал Лацо.

— Факт, — подтвердил Иван и свысока посмотрел на Зузку.

На глазах у девочки показались слезы.

— Вот и неправда! Я собиралась рассказать родителям с вашего разрешения. Это не значит трепать языком!

Ребята подошли к дому, где жили Лацо и Зузка.

— Расскажем Ондре о нашей тайне, — шепотом сказал Иван.

— А про то, что случилось возле школы, тоже скажем? — спросила Зузка.

— Разумеется, — сказал Иван. — Ты согласен, Лацо?

— Конечно. Раз он входит в нашу команду, значит, должен все знать. Только уговор: расскажем, когда соберемся у него все вместе, — потребовал Лацо.

На этом дети расстались. Лацо побежал к себе на первый этаж и весело позвонил. Дверь ему открыл дядя. В кухне у стола сидела мать…

Глава XI. Встреча

Сколько раз уже Лацо представлял себе тот радостный день, когда вся семья снова соберется дома, в Вербовом! Жизнь пойдет совсем по-новому. Раньше, случалось, мама ворчала, отец спорил с Якубом, а иногда и с мамой, а Ферко ни с того ни с сего начинал реветь. Но теперь… Это будет славный большой праздник. Мама напечет ватрушек, Якуб подстрелит в лесу зайца, куропатку или фазана. Они устроят самый настоящий пир. Мама поджарит мясо, разрежет на ломтики и разложит на тарелки — каждому достанется вдоволь. Только для Ферко мясо нужно нарезать мелко-мелко, а то он подавится. Бывало, перед ним стоит полная тарелка, а он уже кричит, что ему мало, и тянется к миске.

Отец любил удить рыбу. Чаще всего он приносил домой форель. Но случалось ему поймать и щуку; правда, то бывало редко. По воскресеньям обычно он с рассветом уходил на реку, просиживал там долгие часы, но больше поглядывал на небо, чем на воду.

Отец никогда не брал с собой Лацо, потому что мальчик ни минутки не мог усидеть на месте и пугал рыбу. Бели улов был хороший, мама делилась рыбой с соседями.

Тетушка Кубаниха всегда получала свою долю. Однажды она рассказала детям сказку о рыбаке и рыбке, и, когда отец вернулся с реки, Лацо долго искал у него в корзинке золотую рыбку. Якуб, узнав, в чем дело, рассмеялся и сказал, что у каждого есть своя золотая рыбка, только не каждый знает, как с ней надо обращаться, и поэтому упускает свое счастье. Что он имел в виду, Лацо толком не понял, но перестал рыться в корзинке.

…По случаю такого праздника мама обязательно купит орехов и конфет в пестрой обертке и поставит их в миске на стол. Хорошо бы добавить туда и крашеных яиц, хотя бы выдутых. Лацо может выдуть сколько угодно. Это совсем не трудно. Нужно только проколоть в скорлупе с обоих концов по дырочке и дуть, пока яичко не выльется на блюдце.

…А тетушка Кубаниха будет хлопотать у них с самого раннего утра. Она всегда помогает маме по праздникам. Любо-дорого смотреть, как она выбирает на растопку щепки, разводит огонь и все бормочет что-то про себя, словно колдует. К тесту никто близко подойти не смеет. Когда оно поднимется, тетушка запирает двери и никого не впускает в кухню, потому что дрожжи не любят сквозняка. Поставит ватрушки в духовку и то и дело заглядывает в маленькое круглое отверстие в дверце. Лацо тоже смотрел в это отверстие, но ничего не увидел: наверно, одна тетушка разбирается в своем колдовстве. Поглядит, усмехнется с таинственным видом и ходит, ходит возле печки на цыпочках. Присядет на минутку с полотенцем в руке, подложит в топку полено и снова заглянет в дверцу.

— А ну как ватрушки подгорят? — смеется мама.

— Не говори, Ганка, еще сглазишь! Лучше нос утри мальчонке!