Тайна

Через год после аварии Том отбросил костыли и стал снова учиться ходить самостоятельно. К тому времени Том Пасмор очень сильно отличался от мальчика, который выпрыгнул год назад из молочного фургона.

И Том, и его родители объясняли изменения, происшедшие в его характере, чтением книг. Родителям Тома казалось, что странноватый, почти незнакомый мальчик, который бродит по дому, держась за столы и стулья, подобно полуторагодовалому ребенку, сознательно отдалился от реальной жизни, выбрал для себя мир теней, мир таинственного и непознанного.

Сам Том считал совсем иначе — он был уверен, что только за этот год понял, что такое настоящая жизнь, чтение не только спасло его от безумия, вызванного гневом и скукой, оно помогло ему бросить взгляд на взрослую жизнь — он словно был невидимым участником сотен драм и, что гораздо более важно, слышал тысячи разговоров, узнал множество оценок тех или иных событий, наблюдал человеческую глупость, жестокость, хитрость, дурные манеры и двуличие, которые почти всегда осуждались. К тому же он проникся красотой английского языка, ощущением его корней, и в голове Тома навсегда засела мысль, что красноречие само по себе является благом и добродетелью. И еще — он стал лучше понимать мотивы, двигавшие поступками людей. Книги, которые читал Том, и были для него настоящим образованием, гораздо в большей степени, чем уроки приходящих учителей. Иногда во время чтения Тому становилось вдруг жарко, ему казалось, что герои, действующие в книге, вот-вот сделают великое открытие, которое будет принадлежать и ему, — откроют царство скрытого смысла, таящегося за оболочкой видимого мира.

Поступив в высшую школу Брукс-Лоувуд, Том способен был заставить половину класса содрогаться от смеха репликой, которую вторая половина обычно не понимала или не хотела понимать. Том вскакивал с места, слыша громкие звуки, и надолго уходил в себя — окружающие называли такие периоды «трансами». У него была репутация «нервного» мальчика, потому что он никогда не сидел спокойно более нескольких секунд — тут же начинал дергаться, потирать подбородок или болтать с кем-нибудь, кого угораздило оказаться рядом. Тома мучили кошмары, и иногда он ходил во сне. Если бы Том действительно учился в школе так хорошо, как должен был, судя по показателям его тестов, его эксцентричное поведение списали бы на причуды интеллектуально одаренной личности, и совет попечителей школы наверняка предложил бы ему поступить в медицинский колледж — на Милл Уолк вечно не хватало врачей. Но Том не хотел учиться, поэтому его считали странным мальчиком, и поэтому он получал от опекунского совета лишь брошюры с предложением третьесортных колледжей в южных штатах.

Девять месяцев, проведенных в инвалидной коляске, не прошли даром — у Тома были широкие плечи и развитые бицепсы, которые не исчезли даже тогда, когда тело его выросло до шести футов четырех дюймов. Баскетбольный тренер, пребывавший в отчаянии после нескольких неудачных сезонов, организовал встречу с Томом и его отцом в присутствии директора школы, который давно втайне считал Тома Пасмора симулянтом. Том вежливо отказался иметь что-либо общее со спортивными командами школы.

— Я вырос таким высоким по чистой случайности, — заявил Том в кабинете директора троим мужчинам с непроницаемыми каменными лицами. — Почему бы вам не представить себе, что я ровно на фут короче?

Том не имел в виду ничего плохого, но тренеру показалось, что Том издевается над ним, директор тоже почувствовал себя оскорбленным, а Виктор Пасмор пришел в ярость.

— Будь любезен разговаривать по-человечески! — пророкотал он. — Ты должен участвовать в жизни школы! Ты не можешь больше целыми днями сидеть в своей берлоге!

— Звучит так, словно баскетбол стал обязательным школьным предметом, — тихо, словно самому себе, сказал Том.

— Для тебя — да! — не унимался отец.

И тогда Том бросил реплику, которая привела в ярость всех присутствовавших в кабинете директора.

— Я ничего не знаю о баскетболе, кроме того, что прочитал у Джона Апдайка. Кто-нибудь из вас читал «Кролик, беги!»

Конечно, никто из них не читал Апдайка — тренер вообще подумал, что речь идет о какой-нибудь книге про животных.

Том прозанимался баскетболом примерно месяц. Тренер быстро обнаружил, что его новый игрок просто не способен удержать мяч или отдать пас, не говоря уже о том, чтобы забросить мяч в корзину. Он не смог запомнить даже названия баскетбольных позиций. Тому удалось заинтересовать одного из своих друзей, Фрица Редвинга, романом «Кролик, беги!», описав ему сцену орального секса, встречающуюся на страницах книги. Книга, взятая в аптеке Ан Дай Блумен (ни один Редвинг никогда не заплатил бы деньги за такую смешную вещь, как книга), так поглотила Фрица, что это вызвало беспокойство у его родителей, и через три дня, взяв из рук сына книжку, они с ужасом и удивлением обнаружили, что она открыта именно на том абзаце, который описал Фрицу Том Пасмор.