Тайна

— Я сказал Хазеку, что уже знаю о том, что Трухарт продал его боссу длинноствольный револьвер, а потом судья дал его зачем-то Артуру Тилману. Мне просто надо было узнать, по какой причине он это сделал. Я обещал ему — хотя и не вполне искренне, — что никогда не предам огласке информацию о незаконной покупке оружия судьей Бейкером. «Никто не узнает, что судья замешан в этом деле?» — спросил Хазек. «Никто», — сказал я. «Судья хотел избавиться от этого „кольта“. Его мушка была сбита, и пуля уходила влево. Бейкер просто выходил из себя, когда думал о том, что какой-то полукровка получил хорошие деньги за плохую пушку. Поэтому он продал револьвер мистеру Тилману, который стрелял так плохо, что не заметил дефекта».

— Вот здорово! — воскликнул Том. — Так вы поймали его! — Он рассмеялся. — Артур Тилман стрелял так плохо, что ему пришлось подкрасться к жене сзади и держать револьвер на расстоянии двух дюймов от ее затылка, чтобы не сомневаться, что пуля попадет в цель.

Старик улыбнулся.

— Артур Тилман не убивал свою жену, но настоящий убийца был бы вполне доволен, если бы я подумал именно так. Убийца знал, что у Артура существует прекрасный повод для убийства жены. Джанин не просто была неверна мужу, ее любовник считал, что она готова бросить Артура и жить с ним. И сам Артур думал, что она оставила его — убежала с другим мужчиной.

Второй раз за вечер Том был удивлен настолько, что почти лишился дара речи.

— Это и были те неприятности, которых боялся Тилман? — произнес он наконец.

Фон Хайлиц кивнул.

— Все, что мне оставалось сделать, — это узнать, кто из мужчин, отдыхавших в то время на Игл-лейк, отлучался из дому в тот день, когда исчезла Джанин. Я отправился в хижину Трухарта, чтобы узнать, не отменял ли кто-нибудь назначенной на тот день прогулки. Если бы это не сработало, пришлось бы опросить еще нескольких проводников. Но этого не потребовалось. Жена Майнора убиралась в охотничьих домиках почти всех клиентов своего мужа. Шестнадцатого июня она должна была работать в двух домах. Миссис Трухарт подошла к первому домику в восемь утра, но хозяин не открыл ей дверь. Женщина подумала, что он отсыпается после бурной ночи, и прошла через лес ко второму дому, где должна была убираться. В два она закончила работу и вернулась к первому домику. И снова никто не отозвался на ее стук и не вышел на ее крики. Тогда она решила, что хозяин уехал в город или по делам, не потрудившись предупредить ее об этом. Она нацарапала в записке, что придет на следующий день, и спокойно пошла домой. Когда миссис Трухарт пришла туда семнадцатого утром, хозяин открыл ей дверь и извинился. Вчера ему пришлось неожиданно уехать в Харли, городок в двадцати милях к югу. Он встал пораньше, чтобы успеть на поезд в шесть тридцать, и вернулся только вечером. Он заплатил женщине двойную плату за уборку и попросил никому не рассказывать о его неожиданном отъезде — он ездил договориться по делу о продаже недвижимости, которое предпочел бы сохранить пока в тайне.

— Но если этот человек собирался сбежать с Джанин Тилман, а вместо этого убил ее, то почему он сам уехал в тот день?

— Он никуда не уезжал. Хотя Артур Тилман решил, что это именно так. Миссис Трухарт, убираясь, нашла в мусорном ведре две пустые бутылки из-под виски, третья, отпитая наполовину, стояла на кухонном столе, во всех пепельницах было полно окурков. Этот человек заперся в собственном доме и напился до состояния полной невменяемости. К тому же он велел миссис Трухарт держаться подальше от комнаты для гостей, и она подумала, что там наверняка имеются следы пребывания женщины, и хозяин не хочет, чтобы она их видела. Он был сентиментальным человеком. Застрелив любовницу в затылок после того, как она отказалась с ним убежать, он оплакивал ее весь следующий день. Сентиментальность довольно часто становится маской для жестокости.

— Но кто это был? Как его имя?

— Антон Гетц.

Том был немного разочарован.

— Я никогда не слышал этого имени, — сказал он.

— Я знаю. Он был очень интересным человеком — немец, приехавший на Милл Уолк лет за пятнадцать до описанных событии и сумел нажить состояние. Он купил отель «Сент Алвин», потом вложил деньги в земли на западе Милл Уолк. Никогда не был женат. Безукоризненные манеры. Интересные истории из собственной жизни — большинство из них, на мой взгляд, были выдуманы. Гетц построил на углу Седьмой улицы огромный дом в испанском стиле — там живут сейчас Спенсы. Этот дом с его помпезной роскошью лучше всего отражал характер Гетца, — старик заглянул Тому в лицо и добавил: — Возможно, тебе все это кажется красивым. Это действительно красиво в своем роде. К тому же теперь мы привыкли к этому дому.

— У вас были какие-нибудь улики против Гетца?