Тайна

В Боулдере, штат Колорадо, он раскрыл убийство известного писателя. Убийцей оказался литературный агент, взбешенный тем, что один из его самых выгодных клиентов решил впредь пользоваться услугами нью-йоркской фирмы. Полиция Боулдера сделала заявление, в котором благодарила за помощь «готового к сотрудничеству детектива-любителя». Не стоило особого труда догадаться, кто был этот сыщик-любитель, так же как и «анонимный помощник», помогавший полиции после того, как знаменитый киноактер был найден застреленным в спальне собственного дома в Лос-Анджелесе, а так же и «некое частное лицо», появившееся в Албани, штат Джорджия, и давшее несколько советов следователям по делу об убийстве целой семьи в городском парке.

В сорок пятом году «опытный детектив-любитель, предпочитающий сохранить свое имя в тайне», дал полиции Коксвилля сведения, необходимые для ареста почетного стипендиата местного университета по обвинению в убийстве троих однокурсников.

После сорок пятого года все вырезки носили один и тот же характер. Фон Хайлиц отказывался от приглашений к сотрудничеству как частных лиц, так и полиции. Вместо этого он отыскивал в газетах дела, которые его интересовали, и расследовал их на расстоянии. На телеграммах и письмах с мольбами о помощи — «Дорогой мистер фон Хайлиц, у меня есть основания полагать, что я тоже немного детектив, поскольку мне удалось обнаружить ваше убежище на острове...» — стояли пометки «ответа не будет» Если же у фон Хайлица вызывало интерес то или иное дело, как это было в случаях с Ужасом долины Фокс-ривер, Зверем с Ловерз-лейн и Татуированным убийцей, он писал письмо с просьбой выслать подшивку местных газет, а закончив расследование, писал письмо в полицию. «Некто за пределами штата живет нашими проблемами, — писал Остин Бир, шеф полиции из Гранд фоке, штат Небраска, после ареста пожилой женщины, убившей двух детей, ходивших в детский сад напротив ее дома. — Однажды мы получили письмо, в котором излагался новый взгляд на хорошо известные факты. Автор письма знал о нас все — он поднял дела многолетней давности об операциях с недвижимостью и выяснил, что миссис Рупперт имела претензии к семьям убитых детишек. Письмо направило следствие по новому пути. Должен сказать, что помощь незнакомого друга заставила меня поверить в существование добрых самаритян». Остин Бир упоминал также, что письмо было подписано инициалами Л.Ф.Х., которые никому ни о чем не говорили. Прошло двадцать лет с момента, когда деятельность фон Хайлица достигла пика-славы, и для миллионов американцев имя легендарного «мистера Тени» было Леймон Крэнстон, а не Леймон фон Хайлиц.

Перевернув несколько страниц, Том заметил, что статьи о раскрытых делах исчезли вовсе. Это немного смутило Тома. Альбом, который он листал, в общем, описывал путь мистера Тени от известности и славы к полной анонимности. Но на последних страницах не было даже намека на какие-либо дела. Вырезки на этих страницах были посвящены Милл Уолк, и источником их была в основном газета «Свидетель», но ни в одном из них не описывали никаких явных преступлений. Сначала Тому казалось, что вырезки подобраны безо всякой системы или, может быть, в поисках какой-то тайной связи, такой же призрачной, как его нынешнее существование.

Даже хронология была нарушена — некоторые из статей на последних страницах снова вернули Тома в двадцатые годы. Там были вырезки, рассказывающие об окончании строительства больницы Шейди-Маунт, «медицинского учреждения, способного соперничать с любой клиникой мира», как гордо именовал ее Максвелл Редвинг, первый председатель больничного совета. На фотографии наиболее уважаемые граждане Милл Уолк были засняты перед дверью больницы. Среди членов первого совета попечителей Том узнал два знакомых лица — доктор Бонавентуре Милтон во фраке, полосатом саржевом жилете и черном галстуке чем-то напоминал премьер-министра, Том отметил про себя, что двойной подбородок начал появляться у него еще в те годы. Между полным, низеньким Максвеллом Редвингом и безмерно довольным собой доктором Милтоном гордо возвышалась фигура дедушки Тома.