Тайна

Если раньше Элизабет была уставшей, то теперь она была четырежды уставшей. Мысль о том, чтобы предстать в Лекенесе свежевыглаженной и умной, казалась ей невыносимой. О Лиллебруре она просто-напросто забыла.

— Ага, — устало произнесла она. — Ладно. Я поставлю воду для мытья в деревянную лохань. Попроси кормилицу закрыть дверь за тобой и доктором, когда вы уйдете.

— Хорошо. Ты знаешь, а сейчас не так уж много осталось от сильной духом и отважной Элизабет Паладин из рода Людей Льда.

— Да. Она где-то в другом месте, — согласилась она. — Именно сейчас я ощущаю неподобающую потребность опереться на широкое плечо и найти утешение. Или просто на нем заснуть.

— Ну что же… — сказал Вемунд Тарк.

— Нет, спасибо, — быстро ответила она. — Если уж ты взял меня в невесты для своего брата, то нельзя допускать того, чтобы ты потом обвинил меня за использование плеча другого мужчины в качестве подушки!

При этом она закрыла за собой дверь на кухню.

Оставшись наедине с собой, она поднесла руки к пылающим щекам и почувствовала, что у нее немного тряслись колени. Оказывается, ее сильно потрясла работа у реки и в хижине и ответственность, которую она возложила на Карин.

Не говоря уже о пугающих перспективах мероприятия завтра вечером.

Лиллебрур Тарк… Кто же он был таков? Как он выглядел? Каково с ним разговаривать?

Она ничего не могла вспомнить.

8

Элизабет понадобилось немного времени, чтобы, проснувшись на следующее утро, вернуться к реальности. Просыпаясь, всегда ощущаешь чувство, определяемое предыдущим днем — приятное или неприятное. У Элизабет смешались оба. Она знала, что что-то по-прежнему давило, но одновременно что-то прекрасное и притягательное примешивалось к этому щемящему чувству.

Она открыла глаза. Откуда-то раздавались беспокойные звуки, к которым она была совершенно непривыкшей.

Плач грудного ребенка!

Она резко вскочила с кровати и быстро оделась. Потом побежала по лестнице, полная угрызений совести и с тревожно стучащим сердцем. Как она могла доверить Карин новорожденную бедняжку?

В двери она остановилась.

Незнакомая женщина лет тридцати пяти добрым голосом обучала Карин, как менять у девочки пеленки. Бог ты мой! Да, сейчас, разумеется, Элизабет все вспомнила и облегченно вздохнула.

Когда она вошла в комнату, они обе повернулись в ее сторону.

— Элизабет, подойди сюда и посмотри, — с энтузиазмом воскликнула Карин. — Я пеленаю маленькую Софию Магдалену. Она так хорошо спала всю ночь. Она немного раздражена, потому что хочет есть, но госпожа Воген сейчас все уладит. Ну разве она не прелестна?

— Да, она действительно очаровательный ребенок, — сказала Элизабет. Она заметила, что неуверенность в голосе Карин ослабла и появились твердые нотки.

— Вы думаете назвать ее Софией Магдаленой? Бесспорно, помпезное имя для ребенка из трущоб!

— В честь Ее Величества Королевы, — с достоинством произнесла Карин.

Королевы? Элизабет чуть не стало дурно. Дания и Норвегия к тому времени успели поменять по меньшей мере трех королев после Софии Магдалены!

Загадка Карин становилась все более сложной.

— Нужно пойти и купить побольше одежды для Софии Магдалены, — энергично сказала Карин. — Элизабет, ты пойдешь со мной, пока госпожа Воген покормит малышку. Я не хотела бы на это смотреть, а то я стану такой завистливой. Мы должны купить самые лучшие пеленки и мазь для ее нежной кожи и…

— Через два часа придет доктор Хансен, — напомнила госпожа Воген.

— Мы должны вернуться домой к этому времени, — сказала Карин. — Я должна обсудить с ним, что нужно ребенку. Он такой симпатичный мужчина.

Поскольку Карин, казалось, вела себя здраво, Элизабет, воспользовавшись этим поводом, спросила:

— Госпожа Карин, меня… пригласили… друзья в гости вечером. Вы не будете возражать, если я ненадолго вас оставлю?

— Нет, конечно, дорогая, — рассеянно ответила Карин, пытаясь засунуть в рукав дергающуюся ручку ребенка. — Здесь же госпожа Воген и, может быть, захочет побыть доктор Хансен.

— Мне оставить дверь открытой, как обычно?

Карин посмотрела на нее.

— Открытой? Нет, ты с ума сошла, сюда же смогут войти хулиганы. А у господина Вемунда есть свой ключ, так что это ни к чему. Вообще ни к чему! К тому же, знаешь ли, Элизабет, у нас теперь появилась маленькая София Магдалена, о которой нужно заботиться.

Это было что-то новое! Элизабет не знала, как это понимать. Как прогресс или ухудшение умопомешательства Карин?

При любых обстоятельствах Элизабет, однако, не произносила определенное смешное уменьшительное имя взрослого мужчины.

Мужчины, который больше не существовал.