Тайна

Поднялся невообразимый шум, люди устремились вперед, увлекая за собой Лацо. Мальчик задыхался, его стиснули со всех сторон.

В этот момент глухо прозвучали два выстрела. Вероятно, стреляли в деревне. И одновременно раздался громкий крик:

— Якуб!

Лацо рванулся вперед, с силой отчаяния растолкав партизан, и подбежал к брату. Якуб с недоумением смотрел на полуголого, исцарапанного в кровь брата.

— Отец… отец… — лепетал Лацо задыхаясь. — Внизу… гардисты… немцы, начальник… каратели… привезли папу…

Немного успокоившись, Лацо рассказал брату обо всем, что увидел и услышал в деревне.

— …А сейчас начальник его допрашивает, — закончил Лацо.

То, что случилось потом, промелькнуло перед Лацо, как сон.

На глазах у него выстраивались ряды бойцов. Сверкало оружие. Кто-то звал какого-то Грегора, кто-то пел, кто-то смеялся. И среди всего этого шума властно звучали голоса командиров.

К Лацо подбежал русский партизан Миша. Миша краем глаза поглядел на израненные ноги Лацо и взял его на руки, как маленького.

— Товарищи, идем в первый открытый бой! Ура!..

Лацо показалось, что он узнал голос Руды, но он не был уверен в этом.

— Да здравствует партия! — раздалось где-то впереди.

— Товарищи! С нами победа! — крикнул Миша, держа на плече Лацо.

— На Вербовое! — приказал Якуб.

Колонна двинулась. Шум и говор утихли. Каждый теперь думал о том, что ему предстоит совершить. Якуб, возглавлявший колонну, оглянулся и весело воскликнул:

— Товарищи!.. За свободу! Вперед!..

Глава XXXVII. В бой за свободу

Оставшись один, Ондра задумался: куда идти? Если он вернется домой, Главкова больше не пустит его на улицу. Не лучше ли попытаться найти Лацо? Наверно, он теперь прячется где-нибудь в саду Матуша.

Стараясь избежать и малейшего всплеска воды, мальчик перешел вброд речку, залег в кустах и осторожно выглянул оттуда. У дома Главки стояли часовые. По дорогам расхаживали группами немцы и гардисты. Ондра обошел деревню задами, бесшумно влез на забор и спрыгнул в сад дяди Матуша. Подтянувшись ползком к пролому в ограде, он стал наблюдать за домом старосты. Во дворе суетились вооруженные гардисты и солдаты. Ондра долго прислушивался, не раздастся ли голос Лацо. Наконец, обеспокоенный длительным отсутствием друга, он решил наведаться к дяде Матушу — может быть, старик что-либо знает. Никем не замеченный, Ондра проскользнул в трактир, но Матуша там не было. Посетителей обслуживала его жена. Ондра поспешно выбежал и снова очутился в саду у ограды. Его беспокойство росло с каждой секундой.

Гардисты сгоняли жителей деревни во двор старосты. Оттуда доносился громкий плач. Две молодые женщины пробежали мимо Ондры. Мальчик услышал, как одна из них испуганно прошептала:

— Всех заберут, вот увидишь! У кого не окажется дома сына или мужа, тех самих угонят в Германию.

У Ондры мороз пробежал по коже. Он вспомнил про Главкову и решил вернуться домой. Наверно, и Лацо давно уже там.

Ферко спал, Иван с Зузкой, пригорюнившись, сидели около Главковой.

— Где вы были, ребята? Я тут с ума схожу, волнуюсь, — встретила Ондру мать Лацо.

Ондра тревожно огляделся по сторонам.

— Разве Лацо еще не приходил? — спросил он с дрожью в голосе.

— Нет! Вы ведь вместе ушли! Что с ним случилось?

Ондра виновато опустил голову. Да, надо было подождать товарища.

— Пойду поищу его. Он где-нибудь недалеко, — неуверенно сказал Ондра.

— Оставайтесь все здесь, — возразила Главкова, — я сама пойду посмотрю, что там происходит. Незачем вам бегать по деревне в такую пору.

— Я пойду с вами, — возразил Ондра. — Там полно гардистов, нельзя вам идти одной. Я и свою маму не пустил бы.

Главкова беспомощно развела руками.

— Мы скоро придем… обязательно… только никуда не выходите, — сказала Главкова уже в дверях.

Взяв за руку Ондру, она направилась к дому старосты. Не успели они пройти и нескольких шагов, как от забора отделилась темная фигура, и взволнованный голос прошептал прямо в ухо Главковой:

— Твоего старика мучают, требуют, чтобы выдал, где Якуб…

Главкова зашаталась. Ондра поддержал ее за локоть, испугавшись, что она сейчас упадет.

Человек так же неожиданно исчез, как и появился, словно растворился в сгущающихся сумерках.

— Тетя Ганка, возвращайтесь вы лучше домой, — робко сказал Ондра. — Я погляжу, что там делается, и сейчас же вернусь. Все-все вам расскажу.

Но Главкова, казалось, не слышала, что говорит мальчик. Она рванулась вперед. Теперь они шли быстро, почти бегом.

У дома старосты собралась почти вся деревня.

Люди подступили к самому забору и с гневом следили за тем, что творится во дворе. Гардисты выстроили в ряд согнанных сюда крестьян, мужчин и женщин. Часовые не позволяли им переговариваться и время от времени уводили их по одному в дом. Люди ворчали, причитали, а кто посмелее, бранился вслух, не обращая внимания на грубые окрики солдат. Главкова стала протискиваться вперед, Ондра не отставал от нее.

— Утром они двинутся в горы. Говорят, прочешут леса насквозь, живой души там не оставят, — шепнул кто-то из толпы.