Тайна

— Была здесь в прошлом году весной, — объяснила я в конце концов. — Нет, не в прошлом… Хотя, именно в прошлом. С приятельницей. Жарища, солнце пекло, а ей вздумалось ловить рыбу, только не спиннингом, а удочкой, вот мы и отправились на озеро.

— Так здесь же везде река?

— Ну и что? В реке не клевало. Мы нашли озерко. В озерко с берега выступал помост со скамейкой, правда, уже старый, прогнивший, но держался еще вполне, только тени не было, а ее солнце допекало. Вот она и сидела на лавочке под зонтиком — удочка в одной руке, зонт — в другой, а когда наконец поймала рыбу, пришлось ловить зонтик. Я же бродила по мелководью в купальнике, искала ей наживку, потом отправилась в лес и наткнулась на такие брусничники, что мне плохо стало. Это дурость — ездить в такие места в неурочный сезон, когда брусники еще нету! Но дело в другом. Пришли двое, лесная служба, один постарше, другой моложе, тот, что постарше, очень мило сообщил нам, что мы нарушили закон, нас следует прогнать, да еще оштрафовать.

— Почему?

— Во-первых, нельзя на машине въезжать в лес, даже метра на три от опушки, а во-вторых, озеро — частное владение и рыбу ловить запрещено. В-третьих, моя приятельница не имеет рыболовного удостоверения, но этой темы мы не успели коснуться толком. Оба разговаривали вежливо, признались, что мы правы — на озере не поставлено объявление, и вообще выглядели так, будто весьма не жаловали владельца.

— А сколько рыб поймала та баба? — прервал Гутюша.

— Одну. Небольшую.

— Ну, владелец не больно-то обеднел. Вряд ли во всем частном озере резвилась одна-единственная рыбья персона. Даже в государственном больше водится.

— Ты прав. Они насчет штрафа не возникали, поболтали мы вполне по-дружески. Рассказали, где живем, они тоже, откуда, где какие правления, где лесные сторожки и всякое такое, они еще руками часто махали, показывали, где что. Лесничий помоложе, сорока нет, мало говорил, редко слово-другое вставит, а смотрел так, будто все это ну очень ему смешно. А после случилась ключевая сцена…

Я вовсе не намеревалась сделать эффектную паузу, прервалась, чтобы закурить, Гутюша тут же вспылил. — Уж и не понимаю, ты нарочно, что ли, мне досадишь… Ну досаждаешь… Я слушаю, прямо как угорелый пузырь, а ты прерываешь передачу!..

Я так и сяк вертела, пытаясь понять, с чего разозлился. Употребил совершенный вид глагола «досаждать», но при чем тут «угорелый пузырь», может, воздушный шарик, надутый до последнего и готовый лопнуть, а пузырь появился по ассоциации с рыбой?.. Ну, прервать передачу — это ясно.

— Вовсе не досаждаю, слушай дальше. Из-за машины — мы въехали в лес — зашел разговор о возрасте леса, нельзя, оказывается, въезжать в очень старый или очень молодой лес… Возраст видно по деревьям, разветвление сосенок поэтажное и так далее. Показали нам. Я пошла с ними, неподалеку, ближе к дороге, росло одно очень приметное дерево, хотела посмотреть. Честно говоря, я и без них хорошо в этом разбираюсь, но делала вид, что ничего не понимаю, дебильность часто весьма полезна в общении. Потом мы попрощались, я услышала, как младший спросил старшего: «Домой?», а старший кивнул; свернули они на своем «джипе» по этой дороге. И поехали в направлении, куда и мы сейчас едем.

— Подсмотреть бы еще, где свернули на последней развилке, — вздохнул Гутюша. — Есть хочу. Найти бы его до ночи!

Нам повезло, на выбранном направлении стояла только одна сторожка, и мы таки туда попали. Я не стопроцентно уверена, что именно та самая, но решилась расспросить.

— Гутюша, внимание, имеем дело с поэтом, — напомнила я ему, остановив машину. — Ни о каких конвертах и речи не должно заходить. Сперва постараюсь узнать человека в лицо.

— Раз уж такая оказия, погладим на ухо, — предложил Гутюша и вылез. — Мариола говорила, этот ее насильник обосновался в Борах Тухольских. А в этих Борах мы уже плутаем два часа, вполне возможно, это здесь. Вроде бы все сходится…

На мой взгляд, это было бы просто сверхъестественно, хотя все сходилось не только у Гутюши, но и у меня. С самого начала нам бросились не столько в глаза, сколько в уши четверо орущих детей разного возраста, мальчики или девочки, отличить было трудно — все одеты в штанишки. Они развлекались, швыряя друг в друга рыбьим скелетом весьма солидных размеров. Потом я увидела во дворе машину.

Расслышать что-либо не было никакой возможности, все заглушали дети. Я ткнула Гутюшу локтем, а он кивнул в ответ. Сомнительно, чтобы лесничий раскатывал в «мерседесе», видно, кто-то приехал с визитом и вовсе не стоило этому кому-то показываться на глаза. На всякий случай мы обошли дом и двор и с другой стороны встретили мальчика, которому девчушка в окошке грозила кулачком.

— Отцу пожалуюсь, так и знай! — кричала она. — Не стану за тебя краснеть! Свинья какая, я за тебя сделала, а ты за меня что? Два задания еще остались!

— Отцепись, вечером сделаю! — огрызнулся мальчик. — Вишь орет!..

— Ты идешь или нет?! — рявкнул неподалеку стоявший паренек постарше.