Тайна адмиральской дачи

«Как они все-таки с Машкой похожи», – про себя отметил Дима. Сам он, как утверждали домашние, характером больше напоминал профессора Серебрякова. Кстати, и терминаторские способности Димка унаследовал от дедушки. В семье была известна история, как профессор Серебряков, выступая однажды на представительном международном научном конгрессе, каким-то неведомым образом свалился вместе с трибуной в зрительный зал. Бабушка даже отразила этот эпизод в своих мемуарах. Впрочем, сейчас Анну Константиновну интересовали только куры Степаныча.

– У него на каждой курице нарисован какой-то знак черной краской, – объяснила Маша.

– Странно, что он еще сигнализацию к ним не приделал, – ответила бабушка.

Внезапно она очень внимательно посмотрела на внука и внучку.

– Слушайте, мои милые, а вы, часом, и впрямь ничего с курами Степаныча не сотворили?

– Что мы, по-твоему, чокнутые? – искренне возмутился Дима.

– Делать нам больше нечего, – фыркнула Маша.

– Не обижайтесь. Я просто на всякий случай спросила, – улыбнулась бабушка. – Такая бредовая история. Просто не знаю, что и подумать.

– Мы сами не знаем, – хором проговорили близнецы.

– Главное, чтобы Степаныч теперь не довел несчастную старуху до окончательного умопомешательства, – вздохнула Анна Константиновна. – Ну-ка, давайте быстро собирать со стола. Мне сперва надо зайти к Наташе, а потом я еще хочу до ужина поработать.

Близнецы отнесли посуду на кухню. Затем собрались к Командору…

Петька и Игорь провели время еще интереснее. Едва все сели за стол, явился Степаныч.

– Проходи, проходи. Как раз к обеду поспел, – засуетился Валерий Петрович.

Почти каждую неделю сторож поселка Красные Горы наносил визит Мироновым-старшим, чтобы прочесть длинную нотацию по поводу «непозволительного поведения сына». Валерий Петрович от этих бесед чрезвычайно страдал. А Петькина мать, Маргарита Сергеевна, вообще утверждала, что у нее после каждого посещения Степаныча разыгрывается мигрень. Поэтому Валерий Петрович, едва завидев бывшего заслуженного работника органов правопорядка, старался его нейтрализовать с помощью выпивки и закуски. Иногда трюк проходил, и значительно подобревший Иван Степанович, вместо гневных нотаций, пускался в воспоминания о своем славном прошлом на ниве борьбы с преступностью. Но на сей раз перспектива обеда сторожа явно не вдохновила.

– Не об этом, Валера, сегодня речь, – сурово изрек он.

– О чем же? – поежился Валерий Петрович.

Папа Игоря внимания на происходящее не обращал. Склонившись задумчиво над столом, он строил из черного и белого хлеба что-то, напоминающее крепость. Видимо, его осенила очередная конструкторская мысль. Владислав Андреевич вообще был, по большей части, погружен в работу.

– Владислав! Оставь хлеб в покое! – прикрикнула на него Маргарита Сергеевна.

– Да, да, конечно, – рассеянно отозвался папа Игоря и продолжал строить черно-белую крепостную башню.

– Что с ним поделаешь, – сдалась Петькина мама.

– Предок мой погрузился, – шепнул Игорь на ухо Петьке.

Командора сейчас куда больше занимало поведение Степаныча. Еще раз самым решительным образом отказавшись от угощения, сторож поселка Красные Горы снял милицейскую фуражку и сурово изрек:

– Давно тебе говорил, Валера: упускаешь сына. И вот результат.

– Какой результат? – побледнел Петькин папа.

– Плачевный, – еще более посуровел Степаныч.

– Что вы имеете в виду? – пробормотала Петькина мама.

– Об этом и разговор сейчас будет, – старательно протер Степаныч носовым платком взмокшую от жары коротко стриженную седую голову. – Факт кражи совместно с сообщниками.

– Что-о? – выдохнули одновременно Петькины родители.

Степаныч вместо ответа с осуждением покосился на Владислава Андреевича. На устах у того блуждала рассеянная улыбка. Оставив в покое хлебную крепость, он быстро писал на бумажной салфетке длинные формулы.

– Между прочим, папаша, я бы на вашем месте тоже побеспокоился, – пронзил его пытливым взглядом Степаныч.

– Пока беспокоиться нечего, – продолжая писать, ответил Владислав Андреевич. – В расчетах полный порядок.

– Владислав! – попробовала его отвлечь Маргарита Сергеевна.

– Оставь, – махнул рукой Валерий Петрович. – Он с университетских времен такой.

– Интересная, между прочим, вещь получается, – с блаженным видом пробормотал Владислав Андреевич и, схватив чистую бумажную салфетку, вновь погрузился в расчеты.

– Петр, – поглядел строго на сына Валерий Петрович. – Что вы там натворили?

– Ровным счетом ничего, – с чистой совестью заверил сын.

– Факт кражи с последующей перепродажей почти доказан, – возразил Степаныч. – Отпирательства бесполезны.

– Я бы на вашем месте поосторожнее бросался подобными заявлениями, – с обидой произнес Игорь. – Между прочим, существует презумпция невиновности.

– Ты лучше его не зли, – прошептал Петька.

Но было поздно. Лицо Степаныча побагровело.

– Я вот тебе, бандит, сейчас покажу презумпцию! – гаркнул он. – Совсем распоясались! Как совершать кражу кур, так они герои. А как отвечать – сразу презумпция! Да в наше время…

Степаныч осекся и вновь протер платком голову.