Тайна Афродиты. Ключ к энергиям стихий

Взгляд медленно заскользил по убранству храма… Колонны, статуи, картины, роскошные фрески… Все и вся изображали богов, богинь, полководцев, совершенно неизвестных Софье. А вот и портрет Александра Македонского, о котором рассказывал экскурсовод. Ощущение такое, что еще секунда, и он начнет произносить тронную речь. Сколько в нем мужества, благородства, силы! Воистину уникальный шедевр.

Софье непременно захотелось подойти к картине поближе, чтобы глубже насладиться искусной работой. Она сделала несколько быстрых шагов в ту сторону, и пространство вдруг недовольно проснулось. Загудело, разлетаясь гулким эхом по углам и сводам храма, нарушая величественный покой, охраняемый неизвестно кем.

Однако оковы страха не остановили отчаянную исследовательницу, которая решительно продвигалась к понравившемуся полотну. Однако каждый шаг давался все труднее, будто бессмысленный подъем в чрезмерно крутую гору, и с каждой секундой ощущалось, как нутро обволакивает алый в сполохах туман, который манит в свою мглу, тревожа чем-то неосязаемым заблудшую душу. Еще чуть-чуть, и силы иссякнут, тело ослабнет и тихо погибнет.

Софья в отчаянии замерла и вдруг внезапно поняла, что идет не туда. Что ей надо немедленно развернуться и поспешить — к Богине. Дорога открыта только к ней, а все остальное сейчас неважно. Великая Артемида ждет ее.

Как можно поступать так опрометчиво и безрассудно — увлечься иным в Ее присутствии? Софья, собравшись из последних сил, развернулась, и тут же небывалая легкость заполнила все ее тело, подхватила с колен и понесла будто на могучих крыльях в сторону покорительницы огненной стихии.

Тончайшей работы ковер, странным образом, появившийся на пути, заставил вдруг остановиться. Отчего-то захотелось ступить на него, и странница ступила. Ковер был удивительно мягкий, пушистый, необыкновенной красоты. Он согревал, завораживал, безмолвно требуя лечь, погрузиться в безмятежность и забыться. Софья больше не могла и не хотела сопротивляться этой божественной неведомой стихии… К тому же отчетливо стал слышен голос, который требовал внимать ему, повиноваться. Довериться абсолютно, вовсе не задумываясь ни о чем. И Софья доверилась и повиновалась…

«Ляг на спину, — в этот раз с поразительной ясностью послышалось наставление. — В свободном полете раскинь в стороны руки. Дыши глубоко и спокойно. Медленно закрой глаза, почувствуй, как реснички соединились в безмолвном экстазе и трепетно завибрировали. Сделай глубокий вдох, чуть задержи дыхание. В глубоком наслажденье улыбнись. Неспешно выдохни. Еще один вдох, задержка, улыбка счастья, выдох.

Вдох, задержи дыхание и на выдохе мысленно скользни в глубины в солнечного сплетения, туда, где проходит черта телесной жажды и душевного пробужденья. Улыбнись золотому свету, мерцающему здесь. Счастливо вдохни, бережно выдохни и удивленно направляй поток внимания чуть ниже — в маточку.

Улыбнись ей, поблагодари ее за мудрость и сокровенную силу, что исходит из ее непознаваемых глубин. И спокойно перетекай еще ниже — внутрь сокровенного лона, к жаркому источнику страсти, где притаился источник твоего женского огня. Благодарно улыбнись лунному лону и попроси искрой познанья разжечь огонь твоей женской самости».