Тайна Агаты Кристи

– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, заместитель главного констебля Кенворд. – Как же его раздражает необходимость все время произносить эту длинную фразу – «заместитель главного констебля». Почему Кенворд не скажет, как его принято называть короче?

– Я имею в виду, что, может, именно вас не пригласили в Йоркшир, и поэтому вы выбрали Хертмор-коттедж?

Арчи замирает. С кем успел поговорить Кенворд? Где, черт возьми, он успел всего этого наслушаться?

– Не знаю, о чем вы. Мы составляли свои планы порознь, поскольку в данный конкретный уик-энд наши интересы не совпали. – Он продолжает держаться своей позиции, мысленно прокручивая указания из письма и убеждая себя, что он вполне следует полученным инструкциям – хоть и пытается при этом защитить себя.

Продолжая строчить карандашом в блокноте, Кенворд гнет свою линию, хотя, казалось бы, все мутные участки пути уже пройдены.

– Кто еще присутствовал у Джеймсов в этот уик-энд?

– Ну-у, мистер и миссис Джеймс, само собой, – отвечает Арчи, надеясь, что вопрос на этом закрыт.

– Да, само собой. Но, может, кто-то еще? – спрашивает Кенворд. Арчи подозревает, что ответ констеблю уже известен.

– Некая мисс Нил. – При упоминании Нэнси бровь Кенворда ползет вверх. Арчи охватывает паника, и он торопится добавить: – Она должна была быть четвертой.

Любопытство на лице Кенворда сменяется озадаченностью:

– Четвертой?

– Для гольфа. Ведь мы собрались играть в гольф. И нужен был четвертый.

– Ясно. Мисс Нил, если я верно понимаю, – подруга миссис Джеймс?

Арчи ухватывается за подсказку, подброшенную Кенвордом:

– О да! Подруга миссис Джеймс. Кажется, они вместе работали в городе. Не разлей вода.

Не успевает Кенворд открыть рот для очередного вопроса, как тут же закрывает его, поскольку в кабинет влетает полицейский. Это уже второй раз за сегодня, когда в его святилище бесцеремонно вторгаются, и злость Арчи еще больше усиливается, но он не успевает выразить протест, поскольку вбежавший полицейский наклоняется к уху Кенворда и что-то шепчет.

– Помнится, вы предлагали любое содействие в поисках вашей супруги? – спрашивает Кенворд, вновь поворачиваясь к Арчи.

– Разумеется, – раздраженно отвечает Арчи. – Я только что говорил об этом.

– Тогда, сэр, у вас появились все шансы.

– В смысле?

– Дело в том, что у Ньюлендз-Корнера обнаружили пустую машину вашей жены – «Моррис Каули». Нам понадобится ваша помощь.

Глава 11 Рукопись

Январь 1913 г. – ноябрь 1914 г.

Торки, Англия

Свадьба состоялась, хоть и не так скоро, и была принята не так радушно, как того желал Арчи. Поначалу мама выразила мне неудовольствие с глазу на глаз – когда новогодним утром я поделилась с ней своими новостями. Ей было прискорбно обнаружить, что Реджи – больше не жених и не будущий зять, и особенно ее привел в отчаяние мой выбор незнакомца, о котором ничего нельзя разузнать. Когда днем Арчи приехал просить моей руки, ее беспокойство так и не утихло. С неожиданной для нее прямолинейностью мама выложила – прямо ему в лицо – все, что она думала о его состоятельности как мужа.

– Какими средствами вы располагаете, чтобы жениться? – без всяких обиняков спросила она, пока Арчи отчаянно мял в руках шляпу, чья судьба вызвала у меня серьезные опасения.

– Я получаю жалование младшего офицера, – ответил он, не глядя в лицо маме, которая в раз в кои-то веки оставила свое шитье, чтобы полностью сосредоточиться на беседе. – Плюс скромное содержание от моей матушки.

– Надеюсь, вы не питаете иллюзий, что у Агаты будет приданое или какой-либо существенный доход, – открытым текстом заявила она, и я с трудом удержалась, чтобы не заорать. Подобные обстоятельства обычно обсуждают за чашкой чая и не впрямую. Теперь это уже, наконец, все? – молилась я. Но, к моему ужасу, она продолжала: – У нее всего сто фунтов в год по дедушкиному завещанию. И больше ни гроша ей взять неоткуда.

Арчи удивленно приподнял брови, но в остальном не дрогнул.

– Мы найдем, как свести концы с концами, – сказал он, а мама лишь покачала головой. Кому, как не ей, было знать, сколько жизненных сил вытягивают финансовые проблемы, – ведь именно они погубили моего отца. Когда состояние папы из-за неудачных инвестиций и общей экономической конъюнктуры, которую он не мог контролировать, начало таять, увяло и его жизнелюбие. И когда он, мужчина за пятьдесят, был вынужден впервые в жизни искать работу, на месте радости бытия образовался вакуум, и его тут же заполнила болезнь. Постепенно, шаг за шагом, она одолела и тело, и дух отца, и, в итоге он сдался.