Тайна Алой Руки

Эльвис от радости так навалился на вылезавшую из машины Дафну, что сбил ее с ног и принялся облизывать.

— Мы упали в реку, — ответила малышка. — Было здорово, только очень холодно.

— В реку? — переспросила бабушка. — А как это вас в реку занесло?

— Зайцы загнали, — пояснила Дафна как ни в чем не бывало.

Бабушка всплеснула руками:

— Не пойму, о чем ты?

— У них был очень насыщенный день, Рельда, — сказала мисс Белоснежка, выходя из машины. — Их надо укутать потеплее и дать горячего супа.

— Спасибо, что привезла их домой, Снежка, — поблагодарила бабушка, пожимая учительнице руку.

— Не стоит, — ответила Белоснежка и направилась к машине, но потом внезапно остановилась и, резко обернувшись, посмотрела Сабрине прямо в глаза. — Надеюсь, ты хорошенько обдумаешь мои слова. Нельзя судить обо всех по поступкам одного. — И, сев в машину, она уехала.

Бабушка взглянула на Сабрину и удивленно подняла бровь.

— Lieblings, надо принять ванну, — сказала она. — Дафна, ты — первая. И налей воду погорячее.

Дафна кивнула и помчалась в дом. Эльвис — за ней по пятам.

— Ну, я пошел, — сказал Пак и, потоптавшись, направился к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.

— И не думай! — скомандовала бабушка Рельда. — Ты — следующий.

Пак скривился, будто съел лимон.

— Я уже столько раз мылся — на всю жизнь хватит, — заныл он. — И потом, у меня же определенная репутация. Я мастер на всякие пакости. Что люди скажут, если узнают, как одна пожилая дама заставляет меня принимать ванну каждые десять минут? Да меня засмеют все гномы, эльфы, лешие и домовые. Слава пойдет — от этого дома аж до Страны Чудес!

— Что ж, пусть они будут относиться к тебе чуть хуже, мистер Главный Злодей, — сказала бабушка. — А теперь марш наверх и быстро переодеться! Да не в грязную рубашку с джинсами, а в чистое!

Пак надулся, но бабушка была неумолима. Он несколько минут буравил ее презрительным взглядом, что, впрочем, не дало никакого результата, и в конце концов пошел наверх.

— А ты что стоишь? — обратилась бабушка к Сабрине. — Иди надень халат, теплые носки и поможешь мне разливать суп.

«Знаем мы это "поможешь мне"», — подумала девочка, поднимаясь по ступенькам в промокшей одежде.

В девяти случаях из десяти взрослые просят помочь, когда собираются читать нотации. «Ладно, — решила Сабрина, — переоденусь, а там как-нибудь обойдется».

Проходя мимо ванной комнаты уже в теплом халате, она услышала, как Дафна умоляет Эльвиса залезть к ней в ванну. Раздался оглушительный всплеск: видно, желание сестренки сбылось.

А из комнаты Пака слышался ужасный грохот. Похоже, перспектива снова оказаться в ванной не радовала короля-пакостника. Интересно, как будет выглядеть его райский уголок после того, как его величество наконец утихомирится?

— Сабрина, где ты там, Liebling? — позвала бабушка из кухни.

Сабрина застала ее за стряпней: кастрюля с бульоном уже стояла на плите, а бабушка шинковала морковь и сельдерей на разделочной доске.

— Что у нас сегодня? — саркастически спросила Сабрина. — Суп из кенгуру? Или суп-пюре из грибков?

— Куриный суп с лапшой, — ответила бабушка. — Присаживайся, по-моему, нам есть о чем поговорить.

Сабрина закатила глаза, но села.

— Что-то ты, внученька, всё время сердишься, прямо кипишь вся, — начала бабушка с главного.

Еще бы! А кто бы не рассердился! Как ей надоели все эти тайны, вранье, сюрпризы, когда вдруг хорошее оказывается плохим или наоборот. Никто в этом городке не показывал свое истинное лицо. Кто-то из вечножителей похитил ее родителей и удерживал их в плену. Она что, обязана с ними со всеми дружить и угощать их печеньем?

— Я ведь тоже сержусь, — продолжала бабушка. — Мой сын и невестка неизвестно где, и я никак не могу найти их. Каждую ночь, когда вы засыпаете, я прошу Зерцало показать их. От этого мне становится чуть-чуть легче на душе: ведь это значит, что они еще живы. Они так мирно почивают, даже не представляя себе, что у нас тут творится, пока мы их ищем. А потом я иду к себе в спальню, и мне хочется кричать от боли, — говорила бабушка, ссыпая нарезанный сельдерей в большую серебряную кастрюлю. — А как я ненавижу свою беспомощность! Как виню себя, что по-прежнему не могу найти их! В конце концов, в этом доме больше магических предметов и волшебных книг, чем в десяти тысячах сказках вместе взятых, и всё равно я сейчас так же далека от раскрытия тайны, как и полгода назад.

Иногда я иду по городу, — продолжала бабушка, — и думаю: может, это тот, что сидит за соседним столиком в кафе, в ответе за нашу боль? Или дама, которая в супермаркете стоит позади меня в очереди в кассу? А может, это моя парикмахерша? Или милый молодой человек на заправочной станции? Мальчик, разносящий газеты по утрам? Наш почтальон? Вон та девочка, что продает печенье, собирая деньги для скаутов?…

Сердце Сабрины забилось сильнее. Бабушка, оказывается, чувствовала то же, что и она сама. Почему же она раньше ей об этом ничего не говорила? Сабрине было бы гораздо легче от того, что она не одна такая, и чувство вины не так мучило бы ее.