Тайна «Альтамаре»

Боб старался двигаться тихо, но монеты в железной коробке зазвенели, как ударник в негритянском джазе. Нагнувшись, он посмотрел на притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.

— А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.

— Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции и не снилось.

Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?

— Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся на эту баржу совершенно случайно.

— Что значит — случайно! — возразил Ян. — Просто полиция слишком много занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и не обращала внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того, мы меньше вызываем подозрений у контрабандистов, чем одетые в форму полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.

До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем дело, ему захотелось сразу же вскочить, кинуться к Яну — он ведь, оказывается, герой — забросать его вопросами. Но он сдержался. Братья, видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:

— Эй, где мы?

— У шлюза в Вейнегеме, — сказал Боб.

Марк громко зевнул.

— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?

— Смотри не заблудись, — буркнул Боб.

Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он проследил, куда пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся к телефонной будке. Когда Ян открыл дверь, будка осветилась. Марк примостился возле будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после жаркого дня.

— Алло! Господин комиссар?

— Это ты, Ян? — Голос у комиссара был очень встревоженный.

— Я, господин комиссар.

— Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не могу вас найти. Где вы?

— Возле шлюза в Вейнегеме.

— Но я же велел вам оставаться в доках. Ты мне нужен был для очной ставки на «Бимбо».

— Так уж получилось. У меня есть для вас новости.

Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал, но и то, что говорил Ян, было ужасно интересно.

— Я видел, как с рейнской баржи сгружали товары на английское каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.

— Где это было? Как называлось судно?

— Во втором доке, вчера после полудня. Баржа называется «Бель ами», каботажник — «Флинт». Баржа плавает под швейцарским флагом.

— Прекрасно! Дальше.

— Я последовал за баржей по Альберт-каналу до Фирселя, так, кажется, называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на палубе. Номер фургона 15—С—75.

— 15—С—75? Цвет? Марка машины?

— «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.

— Прекрасно! Я немедленно приму меры. «Флинт» задержим у шлюза. Если еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?

— Телефон все время был занят.

— Правильно, — вздохнул комиссар. — Это я вас разыскивал. Когда рассчитываешь вернуться в порт?

— Рано утром.

— Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал на верный след. Поздравляю.

— Спасибо, — поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.

Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так и сидел возле будки.

— Ты что здесь делаешь?

— Жду трамвая. Кому это ты звонил?

— Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь! — взорвался Ян.

«Бернар» покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и сыро. Марк не вылез из спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства поглядывал он на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.

Зорко вглядываясь поверх крыши — видимость была неважная, — стиснув зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в сторону дымящихся труб. Нарядные яхты, которые вчера весело блестели на солнце, сегодня казались такими же серыми и бесцветными, как купол Дворца спорта. На канале нет сегодня большого движения. Но на Нордерланском мосту звенят трамваи, спеша за переполненными автобусами. Бесконечная цепь машин взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми рабочими, направляющимися к вербовочному пункту… Сирены и гудки паровозов, свистки локомотивов на сортировочной, гудки дрезин и вагонеток, оглушительный скрежет землечерпалки, гул моторов на судах — все эти шумы эхом отдаются в огромном международном порту, просыпающемся после ночи.

— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?

— Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.

— Хорошо бы, — говорит Боб. — Ветерок бы не помешал. А то опять придется топать за бензином.

Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и бесснежной зимы и вообще гнилого климата в стране, где людям лучше не иметь собственной лодки.

— Эй, парень! Ты еще себе пролежни не належал? Может, соблаговолишь приготовить кофе?

— Я был занят, — сказал Марк. — Господин желает, чтобы его обслужили?