Тайна апостола Иакова

На другом каноник и библиотекарша были изображены в виде влюбленной парочки; он по-прежнему демонстрировал грудь колесом, а она — трусики, при этом край ее юбки зацепился за один из рогов знаменитой козы испанского Легиона, на этот раз охраняющей вход в сахарскую альхайму, [31]куда парочка, судя по всему, намеревалась зайти. Нет нужды говорить, что у козы было лицо Сальвадора, и она курила папироску с гашишем.

Были, разумеется, и другие карикатуры. Так, еще на одной преподобный отец строчил из пулемета по летящему вертолету, а библиотекарша, переодетая гурией, танцевала танец семи вуалей. И вот теперь они появились втроем уже в действительности, и к ним не замедлили устремиться многочисленные фотографы.

Андрес Салорио, как уже было сказано, посчитал, что не стоит попадаться им на глаза, и незаметно перевел взгляд в другую сторону. Заметив стоящего поблизости депутата, он решил поприветствовать его, и сделал это с таким энтузиазмом и радушием, что привел слугу народа в совершеннейшее недоумение.

Оставив в полном замешательстве депутата, не перестающего задавать себе вопрос, чем же вызвано столь радушное, хотя и весьма краткое, приветствие со стороны шефа полиции (вопрос, на который он так и не смог найти сколь-либо вразумительного ответа), Андрес Салорио припомнил, что каноник, входивший в храм в сопровождении Сальвадора и Аиды Пены, Ален Андраде, ни у кого не вызывал особой симпатии. Бывший полковник регулярных войск Испанского легиона, он приобщился к служению религии в весьма зрелом возрасте, когда уже овдовел. Его посвящение в священнический чин было с радостью воспринято его детьми, которые всячески вдохновляли его на сей серьезный шаг, исходя из его же мудрой идейной установки, согласно которой истинным проявлением мужественности является состояние «полумонаха-полусолдата».

Когда опасность встретиться взглядом со странной троицей миновала, Андрес Салорио вновь обратил свой взор на публику, спускавшуюся по лестнице к входу в храм, и увидел безутешного жениха покойной в обществе ее столь же неутешной подруги и соседки по квартире. Прямо вслед за ними вышагивал дядя скорбящего жениха, декан священного собора.

Теперь всеобщее внимание обратилось к ним. Казалось, все собравшиеся у входа в церковь разом обернулись, устремив взоры на них. В этот момент Андрес решил, что настало время все же поздороваться с библиотекаршей и поинтересоваться у Сальвадора причиной его появления в столь странном обществе.

Они облегчили ему задачу, переместившись в его сторону. В эту минуту все присутствующие обратили взоры на тех, кого репортеры назвали бы ближайшими родственниками, самыми близкими людьми покойной: на скорбящих родителей, тетушек и дядюшек, которых раньше никто не знал и которые теперь, стараясь не привлекать особого внимания, входили с решимостью, достойной аплодисментов, в храм, чтобы занять предназначенные им места в ожидании начала сей пышной погребальной церемонии.

Тогда, воспользовавшись временным переключением внимания, Андрес приблизился к необычному трио, почтительно поздоровался с библиотекаршей, всем своим видом демонстрируя ей готовность быть полезным во всем, а затем добавил:

— Вы позволите?

И схватив за локоть Сальвадора, отвел его на несколько шагов в сторону.

— Какого черта ты с ними? — резко спросил он.

— Я ощутил призыв Господа, — ответил ему тот.

— Да ты что?!

— Да, представь себе. Я почувствовал прикосновение Его руки.

— Чьей руки? — почти закричал Салорио.

— Руки Бога, — ответил сын Эулохии.

— Когда?

— Позавчера, после того как вертолет разбился, я вернулся, чтобы извиниться, и увидел реакцию Аиды, а также услышал слова утешения, которые произносил святой отец, воистину Божий человек. Потом он заговорил со мной…

«Черт подери, да что с ним происходит?» — подумал Андрес, не решаясь произнести это вслух.

— Ты что, обкурился? — спросил он вместо этого.

— Нет, я не курил, — ответил ему Сальвадор.

Люди вокруг стали обращать на них внимание, и комиссар подумал, что лучше уж позволить Сальвадору вновь присоединиться к обществу сего харизматичного Божьего человека, оставив начатый разговор до лучших времен.

— Мать твою! Этого только не хватало, — было последнее, что он произнес, прежде чем вновь заняться созерцанием того, что происходило в этот момент на подходе к церкви. Сейчас ему нечего было сказать Сальвадору. Но пусть он только появится дома: Андрес выскажет ему наедине, без свидетелей, все, что по этому поводу думает.

2

Компостела, понедельник, 3 марта 2008 г., 12:45

Не было сомнений, что траурная служба начнется с опозданием. Колыхавшаяся перед ним толпа людей, охваченных одновременно печалью и любопытством, вдруг представилась комиссару процессией неприкаянных душ, и все они, кто больше, кто меньше, показались ему подозрительными. Ну вот, например, этот преподобный отец, бывший легионер, в силу своей крайней реакционности вполне мог обеспокоиться тем, что столь ветреная и фривольная особа, каковой при жизни была покойница, собиралась ворошить священные кости.