Тайна аптекаря и его кота

— Похоже, господин мой, нас тут не ждут, — заметил я, соскочив с козел. — Видите, дорожка-то снегом занесена, и в окнах света нет…

— Конечно, не ждут, — рассмеялся аптекарь. — Некому ждать, потому что дом пуст. Это мой загородный дом, и нечасто я тут бываю, а селить сюда на весь год сторожа было бы слишком расточительно. Ничего, сейчас обживём.

Он вынул из саквояжа большой ключ с затейливой бороздкой и велел мне ступать за ним. По колено в снегу обошли мы чуть ли не вдоль всего дома, пока не обнаружилась в заборе неприметная калиточка. По-умному устроено, там кусты длинношипа так посажены, что со стороны калитку не видать, а меж кустами надо пробраться, да так, чтобы одёжу не разодрать.

Сунул господин ключ в замочную скважину, скрипнула калитка, отворилась.

— Ну вот, мы и дома, — сказал он. — Иди к воротам, вынимай засов, отворяй и загоняй бричку во двор. Конюшня в сарае направо. Запас сена небольшой там есть. Колодезь за домом. Дрова — ну, не заметить поленицу трудно. Давай, шевелись!

И пришлось мне шевелиться. Дотемна успел и коней обустроить, и бричку под навес поставить, и воды натаскать, и в доме печь затопить. Печь там, кстати, как и в городском жилье, хитрая. Тянутся от неё железные трубы по всему дому, и как протопишь хорошенько — по этим трубам горячий воздух идёт и весь дом обогревает.

Когда управился, уже совсем стемнело. Высыпали на небо огромные звёзды — прямо как изумруд господский, только разных цветов. Я как раз ведро в дом нёс, и засмотрелся по дороге. Вспомнилось мне одно место из книги, что господин давал, из «Наставлений по любознатству» премудрого Памасиохи, где излагает он, что разные умные люди о природе звёзд думают. Всё разбирает, все мнения. И что звёзды — шляпки гвоздиков в небесной сфере, и что это ангельские глаза либо сами ангелы, и что это души умерших, и что это дырки в небесной сфере, из коих льётся сияние Творца Изначального, и что это плавающие под небесной сферой малые огни, созданные Творцом, во-первых, для красоты, а во-вторых, для облегчения жизни мореходов. Близкое к тому учение — что да, разжёг их Творец и разместил в небе, но не для мореходов, конечно, а для мудрецов — в расположении звёзд, дескать, великая тайна сокрыта, тайна всего сущего, и кто её разгадает, тот равным Творцу станет. В общем, учение Хианати, осуждённое Пятыми Вратами тысячу лет назад. Ещё там говорилось, что некоторые полагают звёзды огромными кострами, силою природы разгоревшимися в невообразимых далях и оттого кажущимися нам светлыми точками. Было и такое мнение, что и солнце наше — такой же звёздный костёр, и оттуда, из невообразимых далей, кажется крошечной искоркой. Если, конечно, в тех далях есть кому смотреть.

Но долго так стоять было нельзя — и в доме хлопот невпроворот, и зябко уже стало, тем более, я шапку не надевал. Вернулся в дом, поставил воду греться, скинул полушубок и сел у печки. А господин всё это время, что я по хозяйству крутился, за столом сидел и писал что-то. Стол, конечно, не чета городскому, попроще, и чернильница — не серебряная, а медная.

Я, значит, у печки сижу, слушаю, как пламя гудит, он пёрышком поскрипывает, рыжий котяра снова в сон провалился, на ковре лежит и смешно лапами дёргает — видать, охотится во сне на кого-то. А в остальном — тишина. Ветер не воет, лес не шумит, и мыши не скребутся. Что, впрочем, и понятно: кота почуяли, если до того не вымерзли.

И так мне хорошо сделалось, так спокойно… Вот можно сидеть на дощатом полу у печки, изредка подкидывать полешки, и не надо ни бежать от кого-то, ни гнаться за кем-то, ни вынюхивать что-то… Всегда бы так! А нельзя…

— Господин мой, — подал я голос. — А что вы так взъелись на меня утром? По уху смазали, до сих пор звенит… — Тут я, конечно, приврал. — А ведь кабы не я, порезали бы нас с вами на том постоялом дворе. Вы что, не поняли? Это ж не шантрапа какая была, а настоящие ночные!

Господин отложил перо, поднял голову.

— Кабы не ты, — сухо сказал он, — разбойники разбежались бы гораздо раньше. А ты что натворил? Человека застрелил, шумиху устроил, молва теперь пойдёт. Думаешь, не раскопает Стража, что это мы там были?

Я рассмеялся. Вроде и взрослый он, и премудрый, а такую чушь несёт.

— А что, господин мой, они просто так разбежались? До ветру им захотелось, всем сразу, да? И вы тут не при чём совсем? Да слава о том, что случилось, так и так пойдёт гулять. Чтобы семёрка ночных драпала с позором, да от кого — от городского прыща какого-то… да не бывало такого доселе! А про небывалое дело всегда языки точат! Между прочим, что я того хмыря стрельнул, это даже лучше. Получается, был всё-таки бой, оружие на оружие, кого-то подстрелили, кого-то порезали… ну и пришлось отступить, уж больно противник оказался силён. А по-вашему как было бы? Встал против семёрки дядька с сабелькой, помахал чуток, а потом сделал что-то — и всех как шибанёт страхом! Про это что говорить стали бы, а?