Тайна аптекаря и его кота

…А дальше дни потянулись один за другим, и всё было как раньше — только вот стирать нам самим приходилось. Птицу почти всю господин велел на мясо забить, оставил только в курятнике нескольких несушек. А прочей работы по дождливому осеннему времени было немного, и ребята больше проводили времени в людской, чем в саду или в огороде. Только Алаю забот не уменьшилось, потому что надо было переносить всё из травяного сарая в дом. Только в те дни узнал я то, что следовало мне выведать с самого начала. Оказывается, под домом огромный подвал есть, чуть ли не ещё один этаж, подземный. В том подвале настоящее травохранилище, а сарай — так, времянка. Он больше нужен для правильной засушки трав, а склад — здесь.

Понятное дело, я вызвался Алаю помогать — ну, хотя бы в утренние часы, когда господин бывает в городе. Всё одно интереснее, чем сидеть в его покоях и читать заданные им страницы.

Так вот, про подвал. Ведёт туда винтовая лестница, уходит она под землю примерно на пятнадцать локтей. В дальнем крыле дома, где всякие хозяйственные комнатки да чуланчики, обнаружилась дверь, на которую я раньше не обращал внимания. Да я и был там всего несколько раз, когда полы мыть велели. Думал, очередной чулан, набитый старой рухлядью — а оказалось, крошечная квадратная комнатка, может, локтей пять стороны, а посередине тяжёлый железный люк. Мы с Алаем вдвоём его откинули, и то не без труда, а уж одному точно помучиться пришлось бы.

Внизу оказалось огромное пространство, разделённое легкими дощатыми перегородками на комнаты. Но основные стены — сложены из камня, и в них вделаны железные кольца для факелов. Перегородки установлены так, что получается центральный коридор, а комнатки-склады отходят от него вправо и влево. В комнатках — сундуки и сколоченные из досок стеллажи, а на стеллажах — ящички с сушеными травами. И всё там упорядочено, на дверях каждой комнатки написано, какого рода там снадобья, а уж на стеллажах то же самое расписано детальнее.

Да, хоть там и есть кольца для факелов, но факелы жечь господин Алаю строжайше запретил. Всё ж сухое, не приведи Творец, полыхнёт. Так что мы туда с фонарями спускались. Обычные такие фонари — внутри стеклянного колпака толстая свеча горит, и вверху колпака дырочка для воздуха.

А ещё там есть хитро устроенная печь, от которой тянутся медные трубы и проходят под полом каждой комнатки. Зимой печь эту топят, и горячий воздух идёт по трубам, согревая. Алай объяснил, что греет не так чтобы сильно, без тёплой одёжи скоро мёрзнуть начнёшь, но всё это устроено не чтобы людей греть, а чтобы травы. Нельзя им, даже сушеным, быть на таком морозе, от коего вода застывает.

Ну, вы понимаете, о чём я подумал. Правильно! Раз уж есть такой подвал, то как не быть подземному ходу? Может, даже и за городскую стену. Только Алай про ход ничего не знал и никаких люков подозрительных тут не видел. Покивал я, а сам решил, что как только улучу свободный час, тут же постараюсь разнюхать. Вы ж понимаете, что всякий уважающий себя чародей должен о лисьих норах думать. Даже при Новом Порядке.

Лист 19

Ладно, про подвал вроде отчитался, теперь про нового гостя. Этот появился у нас дней через десять после похорон Хасинайи. Только всё на этот раз было не так, как с пресветлым Гирхаем.

Нового гостя привёз из города сам господин Алаглани. К обеду они вернулись в бричке, Халти сидел на козлах. Как потом он мне рассказал, после того, как съездили они с господином к какому-то важному больному, господин велел править к гостинице «Синий петух» — оказывается, ещё тремя днями ранее получил он письмо. И ведь я сам же это письмо, с другими прочими, от городского почтовика принял и на бронзовом подносе господину принёс. Да, конечно, очень жалко, что не было возможности вскрыть и снять копии — но сами посудите, как бы я это сделал? Как потом восстановил бы сломанные печати? И когда бы успел? Это ж только в сказках говорится про волшебное полотенце — положишь под него запечатанное письмо, и на полотенце проступит всё там написанное. Но мы-то с вами не в сказке живём!

В общем, привёз господин гостя. Гость — явно помоложе, лет, полагаю, немногим за тридцать. Роста среднего, выбрит тщательно, лицо скорее круглое, загорелое, глаза небольшие, серые, нос толстый, губы пухлые, волосы русые, прямые, белой лентой перехваченные. Примет особых не обнаружилось. Что же до одёжи, то одет богато, но не как высокородный, и не пестро. Тёмно-коричневый кожаный плащ, серый полукафтан плотного, дорогого сукна, тёмно-синие широкие штаны, заправленные в низенькие сапожки. На поясе, между прочим, имелась шпага. Не сабля, как у высокородных, а именно что новомодная шпага. А сами знаете, кому шпагу носить предписано — державным чиновникам не ниже пятой руки.

Гость, которого господин именовал Ханарасаем, первым выскочил из брички и принялся с интересом осматриваться. Я, как положено, поклонился и получил от господина распоряжение нести в гостиную сперва лёгкий перекус, а после и обед.