Тайна Аридена

Вскоре я поняла, что мы едем. Самое главное – заглушить в себя эмоции, чтобы долбаные телепаты не догадались о моем присутствии. Начала медитировать, стараясь отключиться от реальности.

Не знаю, сколько прошло времени. Мышцы затекли, а я все боялась пошевелиться, чтобы звук хрупких ломающихся флэш-блоков не привлек внимания. Я знала, что меня вместе с контейнером уже погрузили куда-то. Потом снаружи все стихло.

В этот момент до меня дошло, что мы летим. Ноги гудели, но сейчас я чувствовала и звук работающих двигателей. От этого вдруг стало хорошо и спокойно. Я знала, что поступила верно, смывшись от Тилли и его арголиан.

Скоро буду на Альмерии.

При всем при том я понимала, что не смогу находиться в ящике три кронта – около трех обычных суток – без еды, воды и удобств. Но все же требовалось, чтобы меня обнаружили как можно позже и Тилли не успел забрать беглянку.

Поэтому я терпела до последнего. Шли минуты, часы. Никто не заходил на склад. А я понимала, что просто сойду с ума, если останусь здесь еще хоть немного. Я уже смогла поудобнее устроиться на запчастях, побросав их в кучу, и мышцы болели не так сильно. Но все равно нахождение в контейнере нельзя было назвать приятным.

У меня не оставалось сил, чтобы подняться. Удивительно, на что способны разумные существа ради своей мнимой свободы. Даже терпеть такие мучения. Только бы знать, что до тебя не могут дотянуться телепатические щупальца владельца большого крейсера, из рук которого ты смогла улизнуть…

Я пыталась поспать, но не выходило.

А если хозяин корабля сдаст меня? Ему никто не помешает развернуться, даже если мы находимся в гиперпространстве. Да и Тилли поймет, куда я делась, и отправится за нами.

Нужно договариваться, чтобы не получить на свою задницу новых неприятностей.

Мне пришлось выползти из контейнера. Где-то высоко на потолке складского отсека светилась единственная голубая лампочка. На затекших ватных ногах я смогла пройти между рядами груза, спотыкаясь и едва не падая от усталости и боли. Присела.

Черт! Черт! Я не могу находиться здесь трое суток, а потом выбраться и спрятаться на Альмерии. К концу полета я просто упаду от обезвоживания, даже если обойдусь без еды. Дура!

Как меня вообще угораздило очутиться в неизвестной галактике?! Я должна это вспомнить!

Почему-то утраченные воспоминания казались приятнее, чем время в плену у Тилли. Значит, все же верно поступила, сбежав от него. Что-то внутри поднималось и согревало меня, и я понимала, что это чувство возникает неспроста.

Я сидела на полу склада, вытянув гудящие ноги и прислонившись к одному из контейнеров, и думала о событиях последних дней, пытаясь связать их с моей прошлой жизнью.

Почти уснув, вдруг поняла, что сюда кто-то направляется. Неизвестный, не замечая меня, остановился у входа. Я видела только силуэт на фоне света, льющегося из открытой двери в конце ряда контейнеров.

Когда от остановившегося в конце туннеля у стены мужчины отделилось фиолетовое с малиновыми всполохами свечение, закрыла рот рукой, чтобы не крикнуть. Энергетический поток метнулся между рядами, обследуя каждый участок пространства складского отсека.

Через пару минут он завис в воздухе напротив меня, и я смогла его рассмотреть. Почему-то поток не вызвал никакого удивления, словно так нужно. Закрутившись в энергетический водоворот, энергетический сгусток остановился около меня, затем полетел обратно к мужчине.

Я, превозмогая неприятные ощущения, поднялась на ноги и рванула в противоположную сторону, словно это могло помочь. Не слышала, бежит ли кто-то за мной. Не видела в темноте дороги. Но все же обернулась, чтобы оценить обстановку. И это стало моей ошибкой.

Я приложилась головой о переборку. В глазах мелькнули звезды, во рту появился привкус металла. Успела сообразить, что теряю сознание, а через какое-то время надо мной зазвучал незнакомый голос: «А это еще кто такая?»

Стоя перед дьюаром в отсеке гибернации, Кайс снова проигрывал в мыслях последние события, казавшиеся ему сплошным бредом. Риган только что закончил настраивать капсулу, где лежал механик. Еще недавно Кайс считал его своим другом и теперь не мог поверить в предательство, не понимал причин, ради которых Телл пожертвовал и собой, и экипажем. Для кого он это сделал, оставалось загадкой.

– Все готово, Кайс, – отчитался судовой врач. – Телл будет жить. Точнее, существовать, пока капсула поддерживает функции его организма.

Кайс повернулся и отрешенным взглядом посмотрел на худощавого арголианина. Кому еще нельзя верить? Не могли ли у Телла остаться на корабле сообщники? Как связаны взрывы в доме Фартуса и неизвестный, с которым контактировал Телл?