Тайна архангела. Книга 2

— Агни… — Варх попытался как-то вернуть ее к обладанию ситуацией, но не сумел. Она будто упала в лихорадку, сорвалась со скалы и плакала в лунатичном оцепенении.

— Агнесс… Не надо, — впервые за время подал голос Михаил.

Но он лишь разбудил ее горе. Она схватилась за лицо, вырвавшись от Варахиила. С ресниц беспрестанно капали слезы.

— Нет, нет, нет, ты не мог… Ты не мог… Нет… — говорила она.

— Агни, пойми меня… я прошу… — произнес Михаил.

Но она кинулась ему на грудь, не замечая, что причиняет боль. Судорога исказила ему лоб. Его левая рука поднялась и обняла Агнесс.

— Нет, нет, ты не можешь… Ты не можешь умереть… Нет… — бормотала она, словно, прижимаясь, оставит жизнь с собой навсегда.

— Агни…

Призывы Миши потонули. Она вздрагивала в аффективном припадке. Слова иссякли, стойкость надломилась. Она рыдала без звука, сжимаясь и дергаясь, она хватала его за руки, прятала лицо на перевязанной груди.

Глаза Михаила отразили небу смертельную усталость. Но рука по-прежнему крепко лежала на спине Агнесс. Он уже не просил ее.

— Ну а вы-то что… Вы же мужчины… — промолвил тихий голос над ее ухом.

Рафаил беспомощно хранил руки, в которых зачем-то все еще держал рулон бинтов, на коленях. Из его глаз сочились капельки. Иегудиил, с лицом каменным, как надтреснутая скульптура, не мог удержать нависших слез. Варахиил не успевал утирать глаза, прячась от всех в убежище ладоней. Подбородок Уриила был опущен в землю. С его глаз падали на камни и разбивались огненные сгустки. Салафиил закрылся руками, облокачиваясь на Габри.

Лишь один архангел вдохновения держался насмерть. Его губы были сжаты до побеления, а взгляд устремлен поверх голов.

Михаил перевел пошедшие красными жилками глаза на Иеремиила. Младшего было страшно лицезреть. Вода колом застыла в его глазницах вместе с закаменевшим горем, которому не суждено было утешиться.

— Не страдай больше… Ты… слишком много страдал… — Михаил ответил бы ему слезами, но слезы лишь выразились в темно-карей глубине этого взора.

— Все, больше не могу, — басом прошептал Габри. Он поднялся с земли, оставляя Салафиила одного, сделал несколько шагов в сторону и рухнул на камни, зашедшись в истерике.

— Агни, ему и так больно… Ради него… Приди в себя… — возобновил попытки Варахиил.

Агнесс наконец смогла совладать с собой. Ее хватка ослабилась, она поднялась над Михаилом, нежно касаясь его груди и лица.

— Я люблю тебя, — проговорила она.

— Я тоже тебя люблю… — молвил Михаил.

— Прости меня…

— Я должен… был… Пойми…

Агнесс обняла осторожно, как пух обымает птенчика; поцеловала его лицо. Ее распущенные волосы коснулись его скул.

— Я знаю… Я понимаю… Ты только не уходи… Не уходи от нас… — молила она.

— Я тоже… не хочу… — отвечал он.

Их пальцы сплелись, и Агнесс почувствовала прилив нежного прикосновения, словно силы возрождались в нем, подобно ласково раскрывающемуся бутону. Помощница выпрямилась, держа его ладонь и глядя ему в глаза. Иеремиил, ни слова не говоря, взял брата за вторую руку аккуратно, чтобы не сделать больно.

— Если бы Самуил попал в левую сторону груди, его бы с нами уже не было, — вымолвил Рафаил серьезно.

— Если бы не Ур, его бы тоже не было, — произнес Варахиил. Он поглядел в ту сторону, где Уриил, опустившись рядом с Габри, пытался успокоить брата и уговорить его вернуться.

— Диана знала… — услышали все голос Михаила. — Что надо бить в сердце… Потому что… Агни тоже чувствовала… как оно бьется… жизнью… Но… Сэм не слушал ее… Он всегда делал все… по-своему.

«Искупленье только кровью,

Жизнью, верой и собой.

Все, что мне дано по воле,

Я могу отдать. Постой!

Рано праздновать победу!

Будет жизнь в крови жива,

Если выберу я это,

На алтарь падет она!..»

Хочешь ты стенать от боли

И лежать в чужих слезах?

Но да будет Его воля,

И исчезнет зверя страх…

— Как мы сможем жить без тебя?.. Как выстоит легион? — спросила Агнесс. И в словах ее была ее любовь, разлившаяся в океане, и надорванный долг, который она несла по отношению к планете.

— Теперь ты… сможешь взять на себя… мою работу… — проговорил он.

— Но я не могу, — Агнесс качнула головой. — Только ты мог тягаться с ним на равных… Я это знаю, я это чувствовала…

— Сможешь… — глаза Михаила внимательно остановили ее зрачки. — Ты… смогла победить Варфа… Подожди время… сможешь и Самуила… Это придет… Только верь… Это будет мое завещание… Помнишь, кто сильнее: я… или мой приказ?.. — его глаза прояснились. Спала чернота, и густой ореховый оттенок краской наполнился вокруг его зрачков. Словно оставляя Агнесс любоваться ими совместные мгновения их нежности. — В тебе мой опыт, моя тайна… вся моя жизнь… Ты моя любовь. И моя красота… Агни. Небесная, настоящая красота.

— Поэтому ты открыл мне тайну архангела, что собирался так уйти?.. — произнесла Агнесс со слезами.