Тайна архива Сталина

***

Слепнев, а за ним и геолог подошли к одному из каменных защитников и, не заходя в створ между валунами, обошли его, до строения оставалось не более пятидесяти метров. Трава за менгирами оказалась пожухшей и усыпанной мелкой каменной крошкой. У культового строения не оказалось ни дверей, ни окон, в этом напарники убедились, обойдя его по периметру со всех сторон. По ширине сооружение оказалось собрано из трех каменных блоков, а по высоте шесть блоков плотно без зазоров, уложенных друг на друга.

– Как это древние смогли построить, – удивился Слепнев, – что между этими плоскими камнями нож просунуть невозможно?

– Степан, тебя не удивляет, где изготавливали эти блоки и как их сюда притащили, – парировал Елизаров, – рядом нет каменоломни.

– Нам нужно как-то внутрь попасть, – предложил Степан, не реагируя на риторические вопросы Алексея, он наблюдал, как геолог замер возле лицевой стены и с трепетом прикасался к каменным блокам.

Елизаров вновь решил просмотреть свои записи в дневнике и открыл страницу с окончанием истории Амвросия, он не понимал, что может найти в своих записях, так как отчетливо помнил, как женщина с сияющей длинной косой прикоснулась к одному из блоков, образующих сооружение и прошептала заклинание на неизвестном языке.

– Эх, знать бы, что эта женщина прошептала? – Елизаров печально вздохнул.

– Дай сюда свою тетрадь, – потребовал Слепнев, он перечитал последнюю страницу истории Амвросия и с сарказмом выдал, – ты не все записал. В самом конце повествования Ивана я обратил внимание, что ты, возможно утратил интерес к его словам, может быть ты погрузился в размышления о проделанных экспедицией геологических изысканиях.

– Не может быть, чтобы я так отвлекся, – задумался Елизаров. – Если ты что-то еще запомнил, то изволь рассказать.

– Амвросий, как и охотник Пахом, оказались под гипнотическим воздействием либо под другим влиянием, – принялся вспоминать Слепнев. – Когда женщина стала нашептывать на незнакомом охотникам языке, в голове у юного Амвросия раздался голос.

– Иван сообщил, что приказал этот голос мальчику? – Елизаров вспомнил, что отвлекся, после слов проводника о лодке и недовольный своей невнимательностью отвернулся от стены сооружения к Слепневу.

– Белые боги возжелали войти в храм света! Эту фразу Амвросий ощутил в своей голове, – Развел руками капитан, – возможно, находясь под магическим влиянием светловолосых, незнакомая речь трансформировалась в мозгах у мальчика в привычные русские слова, хотя и прозвучали они пафосно.

Пока Степан излагал свое понимание фразы светловолосых, Алексей принялся записывать в дневник пропущенное мимо ушей из рассказа проводника. Слепнев приблизился к блокам, чтобы попытаться разглядеть на них что-либо необычное. Все камни казались обычного серого оттенка, где-то они были светлее, в других местах темнее. Нижний блок за годы на высоту до пятнадцати сантиметров оброс мхом, на верхние за долгие годы наприлепала пыльца растений и травинки, гонимые ветром. Из пересказа проводника, Светловолосые показались Амвросию выше рослого Пахома, поэтому Степан встал возле каменной стены и попытался рассмотреть середину четвертого каменного блока, нижний край которого оказался чуть выше роста капитана.

– Из-за пыли, наросшей на четвертом снизу блоке, – запыхтел Слепнев, стоящий на цыпочках перед стеной, но там точно начерчен какой знак. Доставай свою фляжку.

Алексей принялся нагребать ногой кучу из мелких камней, рассыпанных перед объектом, чтобы Степан мог встать повыше. Вместе с фляжкой из рюкзака извлек лоскут ткани, в него ранее был завернут хлеб, чем напарники утолили легкий голод на привале возле леса. Слепнев смочил лоскут ткани водой из фляжки, забрался на кучу из камней, чтобы попытаться отмыть блок от вековых наслоений, но все равно ему не хватало роста. Елизаров принялся в траве за сооружением поискать камни побольше, вскоре набрал более десятка обломков больших размеров, это позволило Слепневу добавить двадцать сантиметров роста.

– Я вижу контуры левой ладони, – обрадовано закричал Слепнев, когда смог смыть с каменного блока прилипшую грязь.

– Это здорово, Степан, – зачем-то тоже закричал Алексей, – нам нужно догадаться какую молитву или заклинание произносить.

– Встань поближе ко мне, – попросил Слепнев, поворачиваясь к геологу, – я чувствую, что нужно произнести, чтобы стена раздвинулась. – Он прижал левую ладонь к начертанному знаку и тихо торжественно произнес. – Мы дети белых богов возжелали войти в храм света.

Яркое белое свечение полилось сквозь стыки между каменными блоками, этот благостный свет залил поляну, свечение исходило и от людей. От этого Алексей испытал небывалую легкость, он словно сам был создан из белых лучей света. Стены храма не раздвинулись, как предполагал Степан, он с Алексеем подчиняясь тайным законам вселенной просочились сквозь каменные блоки и оказались внутри храма. Сияние от рук Елизарова прекратилось у него возникла мысль, что он прошел божественное святилище.