Тайна асассинов

Это значит, что гуманистическая цивилизация может рассчитывать на торжество своих принципов «доброй воли» только при условии очевидного военного превосходства. Но «принципы доброй воли», навязываемые с помощью силы, это и есть парадокс Западной цивилизации, который ей еще только предстоит разрешить в ее взаимодействии с другими. Нам следует подготовиться к тому, что либо торжества «принципов доброй воли» не произойдет вообще, либо это торжество не станет всеобщим.

Что есть справедливость для бесчисленных народов, «не умеющих отличить правую руку от левой»? Намного ли она отличается от той, что была у готов, гуннов и вандалов всего полторы тысячи лет назад?

4. ИСТОРИЯ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ИЗЛОЖЕНИИ

«Великолепная пятерка»

Начнем с цитаты:

«Идеи не являются отражением реальности. Идеи принадлежат миру воображаемого и в этом своем качестве обладают странной способностью изменять реальность. Когда такое вмешательство идей в жизнь приобретает особо крупные размеры, это называют революцией. Революция есть переход Воображаемого в Реальное. Механизмом такого перехода является символизация обоих… В области символического они поначалу и встречаются: в текстах, написанных кабинетными интеллектуалами; в сознании их читателей, будущих лидеров революции; в публичной сфере, в которой обращаются массы. В конце концов дело доходит до реального, той самой истории, в ходе которой изменяется жизнь всех — авторов и читателей, лидеров и масс.».

(Александр Эткинд, «Хлыст», НЛО, М., 1998).

Так, во всяком случае, увидел действительность Российской революции талантливый современный автор, дитя интеллектуальной атмосферы, сложившейся за несколько веков эпохи книгопечатания.

Возможно эта эпоха подошла к концу. Трудно себе представить современную революцию, где бы то ни было, произошедшую из-за «текстов, написанных кабинетными интеллектуалами». Если, конечно, не считать Коран (книгу, составленную из страстных проповедей неграмотного пророка) текстом, написанным кабинетным интеллектуалом. По правде говоря, с трудом верится и в то, что это когда-то в прошлом было правдой. Так ли уж велика роль теории в общественных движениях?

Утверждение Маркса, что «бытие определяет сознание» не совсем беспочвенно. Не зажигательные тексты обеспечили на наших глазах победу Фиделю Кастро и не интеллектуальная недостаточность марксизма привела к гибели Че Гевару. Те же самые тексты, которые якобы решающим образом повлияли на судьбы России, не произвели сравнимого действия ни в Польше, ни в Финляндии, не говоря уж об остальной Европе. Зря в России винят «кабинетного интеллектуала» Маркса в своих несчастьях столетней давности.

Хотя этот пламенный революционер много лет прожил в Лондоне, он не сумел помешать англичанам спокойно вкушать их ежедневный файв-о-клок. И даже на английских социалистов влияние его идей оказалось более чем ограниченным…

Но был в истории безусловный прецедент, когда революция действительно произошла под влиянием интеллектуалов и действительно первоначально «в области символического». Этот прецедент — сионистская революция. Точнее будет сказать, что эта революция, как и многие другие события истории евреев, являет нам поразительный пример доминирующего влияния сознания на бытие.

Израильский историк, проф. Бенцион Натаниягу — отец двух выдающихся сыновей Йони и Биби Натаниягу — написал (еще в 40–50-ых годах) книгу очерков об идейных основателях сионизма: Льве Пинскере, Теодоре Герцле, Максе Нордау, Израиле Зангвиле и Владимире Жаботинском. Манера, в которой написана книга Б. Натаниягу и его оценки людей и событий резко отличается от всего того, что в течение десятилетий распространялось на русском языке под названием сионистской литературы. Поэтому книга станет неким открытием для русскоязычного читателя. Все эти десятилетия ее автор находился вне допустимого израильским литературным истэблишментом консенсуса по двум коренным вопросам: о социализме и о сосуществовании с арабами.