Тайна багрового камня

Испускаемый камнем свет упал на лицо человека-тигра… и тот внезапно почувствовал, что ярость погони уходит из его тела, что владычица Луна лишает его своего благоволения, лишает его сил… оскаленная пасть снова превращается в человеческое лицо, смертоносные когти становятся обычными ногтями, и человек-тигр, наводивший ужас на всех жителей Вавилона, становится обычным, неприметным храмовым прислужником.

Он застонал и упал в траву рядом с беглецом.

Автобус, подскакивая на рытвинах, проехал по улице, свернул на другую. Здесь асфальтовое покрытие было ровнее, и он поехал быстрее, но вдруг затормозил.

– Что такое? – забеспокоилась грузная старуха на переднем сиденье. – Чего встали? Я к врачу опаздываю, к этому… горлоносу.

– Бабка, точно не успеешь к своему врачу! – злорадно сказал водитель. – Не видишь – здесь дорога перегорожена! Придется в объезд ехать.

Действительно, впереди поперек улицы стояла машина с надписью «Полиция», около нее толпились несколько человек.

Водитель начал сдавать назад и разворачиваться, но тут от полицейской машины в сторону нашего автобуса быстро пошла какая-то женщина в синей куртке с капюшоном. Она помахала водителю, тот притормозил, открыл переднюю дверь.

Женщина прошла по салону, села недалеко от меня.

Я обратила внимание, что у нее на ногах резиновые сапоги, перемазанные красноватой глиной, ну да, деревня осенью есть деревня, шагни чуть в сторону – и увязнешь по уши в грязи.

Водитель уже хотел закрыть дверь, но в последнюю секунду в нее влезла еще одна женщина, явно местная, деревенская.

Она, тяжело отдуваясь, плюхнулась на сиденье передо мной, повернулась к своей соседке, одетой в новое пальто с меховым воротником, и проговорила оживленно:

– Здрасте, Марья Гавриловна!

– Ну, здравствуй, Нюша, – ответила та с достоинством. – Куда собралась?

– В город, к племяннице. А вы куда?

– В город, за покупками.

– А что ж вы в нашем магазине не закупаетесь? Тут, кажется, все есть, что в городе.

Вспомнив слова Василия, я подумала, что имеется в виду другой магазин. Ну, мне все равно в парикмахерскую нужно, опять-таки лучше не маячить в том поселковом магазине, пойдут разговоры.

– Все-то все, но только у тебя, Нюша, по шестьдесят пять, – начала Марья Гавриловна загибать пальцы. – Даже в том, что за путями, и то по шестьдесят, а в конце красного дома по пятьдесят восемь, а в городе даже по пятьдесят два можно найти. А у вас меньше чем по шестьдесят пять нету…

– По пятьдесят два! – недоверчиво проговорила Нюша. – По пятьдесят два – это уж вы хватили! Этого никак быть не может. Еще по шестьдесят – я могу поверить, но по пятьдесят два…

– А я тебе точно говорю – по пятьдесят два! Я сама видела! А ты мне лучше скажи, что это там такое делается? Отчего там такой шум и полиция толпится?

– Ох, Марья Гавриловна, и не спрашивайте! – Нюша придвинулась к соседке и таинственно понизила голос, но при этом ее все равно мог слышать весь автобус. Глаза ее сверкали, ее буквально распирала волнующая информация.

– И не спрашивайте! – повторила Нюша. – Там такое случилось… такое… представляете, Марья Гавриловна, у нас натуральный марьяк завелся!

– Какой еще моряк? – удивленно переспросила собеседница. – Моряков у нас много… взять хоть Петьку Сыроедова…

– Не моряк, а этот… марьяк, вот!

– Не марьяк, а маньяк! – громко поправила ее женщина в синей куртке с капюшоном. И строго оглядела Нюшу, поджав губы. Нюша, однако, взгляд ее истолковала по-своему.