Тайна баронета

— Ага… — Татьяна, не зная, как нужно реагировать на поздравления со стороны такого человека, пару раз неуверенно кивнула, а затем, вспомнив высказанное в разное время, но вполне солидарное мнение Романа, Винсента и Анхеля, что в старинном платье ей для соответствия облику средневековой дамы не достает лишь манер, поспешила исправиться, — Благ… благодарю вас, месье Чеслер. Если это, конечно, ваше настоящее имя…

— Не совсем, — собеседник легко усмехнулся и, быстро подмигнув ей, скользнул взглядом дальше. Беседу с девушкой он завершил и теперь ему хотелось обнаружить более интересный объект для общения. Впрочем, Татьяна продолжать разговор с ним тоже не рвалась. Она вообще плохо представляла, как надлежит вести себя в подобной ситуации — сейчас, здесь, прямо перед ней, перед всеми ними стоял человек, по словам Альберта, ответственный за трагедию, происшедшую три сотни лет назад в стенах Нормонда, тот, кто приказал убить всех в этом замке и, вероятнее всего, и сам сыграл в этом не последнюю роль, и она невольно трепетала перед ним, боялась его, а он спокойно и приветливо улыбался.

Впрочем, улыбке его цвести оставалось недолго.

Роман человеку, именовавшему себя некогда Чеслером, тоже не показался особенно любопытным и тот, судя по всему, поняв это, ответил на осмотр презрительным взглядом, а Винсент несколько напрягся. После сентенций Альберта в его адрес, он все продолжал подозревать, что и «помощника»-то маг привел лишь с целью навредить ему, Винсу, и ввиду этих подозрений предпочитал быть наготове.

Однако, хранитель памяти в качестве кандидата на должность собеседника незнакомцем оказался также отвергнут. Взор его скользнул дальше, к единственному, на кого он еще не обратил внимания, к человеку, абсолютно уверенному в том, что уж кто-кто, а он-то точно не окажется интересен заявившемуся типу.

Улыбка последнего стала недоверчивой. Он пару раз моргнул, затем, будто не веря собственным глазам, приподнял очки и из-под них всмотрелся в откровенно не понимающего, в чем дело, оборотня.

— Рене… — он качнул головой, изумленный и радостный и, неуверенно улыбнувшись шире, прошептал, — Не может быть…

Сказать, что Ричард изумлен, значило бы не сказать ничего. Пораженный, потрясенный, растерянный, он ошарашено моргнул, затем неуверенно перевел взгляд на друзей, глядящих то на него, то на незнакомца с тем же поражением, не понимающих, что происходит и, моргнув еще раз, вновь воззрился на своего странного собеседника.

— Признаться, я беспокоился за тебя, — продолжал, между тем, последний, воодушевляясь с каждым словом все больше и больше, — Думал, что ты погиб тогда, но ты здесь! Живой, здоровый и ни капли не изменившийся! О, Рене, я так рад…

— Чему? — оборотень, более не в силах выносить эту болтовню, предпочел оборвать ее и, помотав головой, уточнил, — Чего?.. Я… Кто ты такой вообще?

— Я?? — изумление, отразившееся на лице его собеседника, казалось, превосходило даже собственное недоумение Ричарда, — Как это — кто я?.. Я Чеслав, почему ты… Рене… — он недоверчиво прищурился, внимательнее вглядываясь в оборотня, — Рене, ты что, не узнаешь меня?

Оборотень, не понимающий с каждым мигом все больше и, как следствие, ощущающий все возрастающее раздражение, нахмурился, пытаясь повторить непривычное для Франции имя.

— Че… кто? — он помрачнел, последним усилием воли удерживая себя в руках, — Я не знаю тебя, парень, вообще не понимаю…

— Дьявол… — упомянутый парень, не преминув перебить собеседника, растерянно поднял руку и, запустив пальцы в собственные волосы, покачал головой, — Знаешь, Рене, я всегда ценил твое чувство юмора, но сейчас шутка затянулась и если…

— Какая, к чертовой матери, шутка?! — терпение Ричарда лопнуло, как натянутая струна и звон ее, казалось отразился в его голосе, более похожем на яростное рычание, — Я не знаю тебя, вижу в первый раз в жизни! Какого лешего ты называешь меня этим именем?! Что происходит, кто ты такой?!!

Чеслав, будто оттолкнутый этой бурей негодования, сделал шаг назад и негромко, пораженно хохотнул, прижимая руку к груди.

— Ты злишься на меня? Злишься за то, за что злиться надлежит мне — ты не помнишь меня! Черт возьми, Рене, как ты мог забыть собственного брата?!

— Что… — Ричард, чей голос внезапно сел, ошарашенный прозвучавшими словами еще больше, чем прежде, почти лишенный сил злиться, непроизвольно отшатнулся. Взгляд его был прикован к созерцающему его с каким-то непонятным выражением собеседнику.

— Кто?.. — силясь понять, что происходит, пытаясь хоть как-то прийти в себе, оборотень неуверенно опустил взгляд на пантеру. Та, глядящая на него с невероятным беспокойством, мимолетно прижалась к ногам хозяина и, бросив взгляд на Чеслава, недружелюбно оскалилась в его сторону.

Ричард глубоко вздохнул и, видимо, подбодренный этой поддержкой, немного выпрямился, бросая на собеседника уже куда как более твердый и уверенный взгляд.