Тайна Белого камня

Мишка нехотя выплеснул из котелка. Ребята поднялись обратно им гриву, сели. Вася угрюмо осматривал болото.

— Что теперь? Куда идти? Влево, вправо или назад?

Левка возмутился:

— Ты что — назад! Назад — ни шагу! Это просто трусость будет! Это… предательство.

Вася качнул головой.

— Ну, ты уж скажешь.

— А что? Точно! Мы, считай, сейчас выполняем приказ неизвестного партизана. Вот.

Вася удивленно поглядел на Левку, сказал раздумчиво:

— Это ты правильно сказал, Лев…

Мишка в разговоре не участвовал, уныло ждал решения.

— Если бы Лысуху увидеть! — воскликнул с горечью Левка. — Тогда знали бы, куда идти, а то будто и нет ее. Бредем, как слепые.

— А если посмотреть с дерева?

— Не увидишь. Деревья помешают.

— Тут же болото. Ну-ка, я попробую.

Вася сиял ботинки, выбрал на самом верху гривы высокую сосну. Левка с завистью смотрел, как он проворно набирался по голому стволу. Вот он уже добрался до первого сучка, подтянулся. Теперь дело пошло еще быстрее. Несколько усилий и Вася оказался почти па самой верхушке.

— Ну? — нетерпеливо крикнул Левка.

— Ребята, да Лысуха-то рядом! Вот она! — раздался взволнованный голос. — Если бы не болото! До нее километров пять.

— А болото большое, если его обходить?

Вася осмотрелся.

— Из-за деревьев не видно… — Он достал из кармана компас, сориентировался. — Я сижу ровно на тридцатом градусе.

Сунув и карман компас, Вася быстро спустился.

— Ну что: влево обходить или вправо?

— Вправо. Только, боюсь, что мы с азимута собьемся. Кок потом установим направление?

— Да… — протянул Вася, но тут же поднял голову. — Придумал! Надо на дерево белый лоскут повесить.

— Ну и что?

— А то! Когда обойдем болото, по тряпке найдем направление на Лысуху.

— Понял! Вы, капитан, мудры, как старый змей! Только поздно вас осенила мысль: надо было сделать это, когда вы сидели на дереве.

— Не беда, Лев, нацепим и так.

Вася вынул из рюкзака пустой холщовый мешок, разорвал его. Получился длинный лоскут. Один его конец он привязал к палке и, размахнувшись, забросил в крону сосны, с которой только что слез. Палка попала между ветвями и прочно засела там. Лоскут, будто флаг, хорошо был виден на зеленом фоне хвои.

— Мы его отовсюду заметим, — удовлетворенно потер ладони Вася. — Да и сосна приметная: кривая, вся крона на одном боку.

Прежде чем снова отправиться и путь. Вася распределил на всех поклажу: Мишке дал котелок, Левке — и мешок с картофелем, себе взял рюкзак, в котором лежала вся теплая одежда и остаток хлеба.

Отряд поднялся и круто повернул вправо, и обход болота.

Последняя капля

Болото занимало котловину между двумя параллельно идущими гривами. По берегам его тянулись заросли малины, ежевичника и низкорослых тонковетвистых ив. А дальше густо зеленели осока и кукушкин мох. К центру болото почти обнажалось — гнилое и ржавое. Только кое-где, меж кочек, просматривались блестки воды, как маленькие зеркала.

Немало уже отшагали ребята. Уже солнце давно перевалило за полдень, а конца болота и не предвиделось. Это всерьез обеспокоило путешественников, но они продолжали упрямо идти вперед.

Мишка то молчал подолгу, то начинал противно ныть и вздыхать.

— Может, оно на сто километров растянулось, это болото, а мы, как идиоты, хотим обойти его…

Вася сдержанно откликнулся:

— Нет, болота в борах большими не бывают. Другое дело — их здесь много.

Мишка раздраженно продолжал:

— Знаток! Все он знает, все понимает. А вот, как зайдем куда-нибудь, что назад не выберемся, погляжу тогда, как запоешь!..

Вася, сжав челюсти, молча шагал вперед.

Грива заметно пошла на снижение. Через несколько минут отряд выбрался к небольшой ложбинке, по которой протекал ручей. Вася сбросил рюкзак.

— Отдыхать!

Мишка лег животом на землю и стал пить из ручья. Он втягивал воду жадно, не отрываясь, словно боялся; что его вот-вот оттащат от ручья.

Вася достал краюшку и снова отрезал всем по маленькому кусочку хлеба. Мишка проглотил его, не заметив.

— Давай картошку сварим? Хоть по одной. Есть хочу.

— Вечером сварим. Потерпи, Михаил.

— Опять потерпи! — зло выкрикнул Мишка. — Что я теперь сдохнуть должен, да?

— Мы же одинаково едим…

— А мне-то что? Вы сами захотели идти на Лысуху. Я же говорил: идем домой! Говорил! Не захотели? А теперь «потерпи»? Я из-за вас страдать не хочу!

— Саранок можно поесть. Их много здесь. Ягода…

— Наплевать мне на саранки и на твою ягоду! — кричал Мишка. — Завели куда-то, а теперь «саранки», «ягода». Сам ешь, если хочешь, а мне давай картошку!

— Перестань орать, Пантагрюэль ты несчастный! — поднял голос Левка. — Надоел хуже мошки. Слюнтяй! Пойми ты, ненажорный скот, припасов у нас мало.

Но Мишка продолжал исступленно кричать:

— А мне-то что! А мне-то что!

И все, что его сейчас переполняло — усталость, тоска по дому, голод, обида на друзей, — вдруг вылилось в громкие безудержные рыдания. Вася и Левка растерянно смотрели на Мишку. Им было и жалко его, и стыдно за него. Вася торопливо отрезал кусочек хлеба, подал Мишке, но тот оттолкнул руку…