Тайна белого пятна

Рев моторов затих. На берегу стояли люди и махали шапками. Пилоты открыли дверку и спустили лесенку прямо в воду.

С берега к самолету шли лодки. На передней дюралевой шлюпке греб рослый плечистый парень в рубашке без пояса. Он сильно взмахивал веслами и оглядывался через плечо на самолет.

Подогнав лодку к лесенке, парень ухватился за нее и протянул руку дяде Диме, стоявшему в дверях.

— С приездом, товарищ Вихорев!

— Спасибо, Семен! Ну-ка, принимай чемоданчик.

— Тут что? — поинтересовался Семен. — Запчасти?

— Запчасти, — ухмыльнулся дядя: чемодан был с Зиниными вещами. — Смотри, в воду не урони.

Семен установил чемодан в носу лодки, помог дяде спуститься и тогда уже увидел на лесенке Зину. Она стояла на ступеньке, в нерешительности поглядывая на лодку, которую сильно раскачивала быстрая речная волна.

— Ну, что же ты, Семен, — заметил дядя, — девушек, что ли, не видал. Племянница моя в гости приехала. Помоги ей, а то как бы в воду не кувыркнулась.

Семен вытер громадную ручищу о штаны, замазанные машинным маслом. Неуклюже поддерживая Зину за локоть, усадил ее в носу лодки и взялся за весла.

— К пристани? — спросил он.

— Давай прямо к берегу — сказал дядя. — Тут к дому ближе.

К самолету уже подплывала тяжелая дощатая лодка за грузом. На ней гребли, сильно засаживая весла в воду, две девушки в платочках, краснощекие, как матрешки.

Они с любопытством оглядели Зину, потом одна из них опустила платок на шею и насмешливо запела:

Девка в лодочке каталась,
А под лодкою вода.
Девка юбку подмочила —
Перевозчику беда…

И уже обе вместе подхватили задорный припев:

Перевозчик молодой
Юбку сушит над водой…

Семен с неудовольствием покосился на них. Девушки рассыпались звонким смехом.

Зина чувствовала себя не особенно ловко, но сделала вид, что песенка ей понравилась. Дядя сидел с каменным лицом, и только в глазах его дрожали веселые искорки.

Лодка уже подходила к берегу. Дощатая пристань осталась далеко вниз по реке. В том месте, где они собирались высадиться, на берегу не было даже мостков.

Не дойдя до пологого берега, лодка задела дно и остановилась.

Дядя Дима, забрав чемодан и рюкзак, шагнул прямо за борт и направился к берегу, с усилием выдирая сапоги из вязкого засасывающего ила. Семен тоже вылез в воду и сейчас стоял, поглядывая в замешательстве то на Зину в ее светлых туфлях и чулках, то на спину удаляющегося Вихорева.

Зина поняла, что начинает рассчитываться за свой отказ надеть сапоги. Она собиралась скинуть туфли и следовать за дядей. В это время он крикнул с берега.

— Ну, что вы там? Эх, Семен, Семен. И за что тебя девки любят? Видишь, гостья сама перебраться не может, забирай ее в охапку и тащи.

По лицу Семена пошли багровые пятна. Он переступил ногами в воде.

— Перенести вас придется. Видите, что тут.

— Я сама, — заявила Зина.

— А босиком нельзя. Тут в тине камешков вострых много попадается. Запросто ногу попортить можете.

Зина прикусила губу.

— Ну что ж, — согласилась она. — Тогда несите.

Руки у Семена были твердые, как каменные сваи.

Осторожно он донес Зину до берега и опустил осторожно, словно боялся, что она может рассыпаться.

А дядя уже шел, не оглядываясь, по низкому берегу, заросшему осокой. Зина шагнула следом. Острые каблуки сразу врезались в сырой глинистый грунт и надежно, как приклеенные, застряли в нем. Зина попыталась сделать еще шаг, пряжка оборвалась, и нога выскочила из туфли.

Стоя на одной ноге, как цапля, Зина посмотрела вслед удаляющемуся дяде. Представила, как он опять ухмыляется себе в бороду — вероятно и на самом деле у нее сейчас смешной вид. Снять чулки при Семене она не решилась, сердито наступила ногой прямо в холодную глину. Сбросила вторую туфлю и, захватив их за ремешки, зашлепала по берегу в одних чулках.

Выбравшись на твердое место, дядя Дима, наконец, обернулся и, сделав вид, что все идет совершенно нормально, крикнул Семену:

— Ты девчатам помоги ящики выгрузить. Там я тебе подвесной мотор к лодке привез. Попробуй, как тянуть будет.

Он перехватил чемодан и вскинул рюкзак на плечо.

— Пошли, племянница. Теперь недалеко. Вон наш поселок.

Лес на берегу был вырублен, за редкими соснами виднелось десятка два свеженьких одноэтажных домиков. Дядя направился прямиком между сосен и пней. Зине ничего не оставалось, как следовать за ним.

Землю покрывала хвоя, твердая и колючая, как патефонные иголки. Надеть туфли на (вымазанные глиной ноги Зина не могла. Пришлось и дальше идти в одних чулках, прихрамывая и подскакивая каждый раз, когда в кожу подошвы вонзалась острая безжалостная хвоинка.

Наконец они вышли на дорогу и остановились у небольшого домика, окруженного изгородью из жердей, переплетенных сосновыми сучьями. Из-за изгороди на Зину приветливо поглядывали желтые подсолнухи.

— Пришли!

Дядя сбросил рюкзак, опустил чемодан и повернулся к своей племяннице. Оглядел ее измазанные чулки, потное, раскрасневшееся лицо, растрепанные волосы, полосу тины на подбородке и заявил с удовольствием: