Тайна Белой Розы (ЛП)

Я положил себе еще одну булочку.

— Тогда маловероятно, что Библия намекает на личные верования судьи Джексона?

— Весьма маловероятно, — решительно ответил Ангус Портер.

— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали: Библия означает что-то в его профессиональной жизни. Каждый раз, когда он принимал присягу у свидетелей на суде, он приказывал им поднять правую руку вверх, а левую положить на Библию. Я прав? — я посмотрел на обоих собеседников, ожидая ответа.

— Правы, — кивнул судья.

— И Хьюго принес бы присягу точно таким же образом, — добавил Алистер, — подтвердив свою преданность закону и приверженность его соблюдению.

— Вы знаете, как звучала бы его клятва? — уточнил я.

— Я и сам приносил такую всего через два года после того, как Хьюго вступил в суд, — добродушно произнёс судья Портер и процитировал по памяти: — «Я, Ангус Джервис Портер, торжественно клянусь, что буду осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым и предоставлять равные права бедным и богатым; и я буду добросовестно исполнять все обязанности, возложенные на меня Конституцией и штатом Нью-Йорк. И да поможет мне Бог».

— И именно левая рука судьи лежала на Библии, верно? Как будто он сам приносил присягу? — Я изо всех сил старался подражать этому жесту, пытаясь скопировать то, что видел из раза в раз в залах суда.

Судья Портер подскочил и попытался возразить, но замолчал, когда Алистер бросил на него суровый взгляд — и я не смог промолчать.

— Что такое? — спросил я судью.

Судья кашлянул.

— По-моему, это чересчур. То, что рука Хьюго оказалась на Библии, еще не значит, что убийца сделал это преднамеренно.

Алистер ответил более дипломатично:

— Я знаю, что у тебя есть сомнения, Ангус. Но мне нужно, чтобы ты мне поверил: ничто из того, что мы обнаруживаем на месте преступления, подобном убийству судьи Джексона, не является случайным. — Он снова повернулся ко мне. — Да, левая рука судьи лежала на Библии, как будто он приносил присягу. И именно это, как я полагаю, имел в виду убийца.

— Значит, ты полагаешь, что убийца намекает на… некоторое аннулирование судебных обязанностей? — уточнил я.

Ангус резко меня перебил:

— Никто не может обвинить Хьюго в том, что он пренебрег своим долгом! Напротив, он был одним из самых уважаемых членов суда, которых когда-либо видел этот город!

— Никто этого и не отрицает, — сказал Алистер. — Помни, что мы обсуждаем собственную ошибочную точку зрения убийцы, а не мнение здравомыслящего человека.

Судья еще немного поворчал, но, похоже, успокоился.

— Не забывайте: даже если мы считаем, что убийца Хьюго имел в виду присягу судьи, есть еще один важный символ, который мы еще не обсуждали. — Он наклонился вперед и посмотрел нам обоим в глаза. — Я имею в виду, конечно, rosa alba. Белую розу. Вы сказали, что она лежала на столе судьи рядом с его трупом.

Я согласно кивнул.

— Если предположить, что её оставил убийца Хьюго, то это крайне важно. Уточню, однако, — есть ли шанс, что Хьюго мог принести её сам, в качестве подарка для своей жены? — Судья посмотрел сначала на Алистера, потом на меня.

Здравый смысл подсказывал мне, что это маловероятно.

— В таком случае разве он не отдал бы ее жене сразу же, как только вернулся домой? Вряд ли он стал бы медлить.

Я еще не упоминал об этом вслух, но не мог избавиться от мыслей о символе розы, который появился в музыкальной партитуре.

— Ангус, — мягко упрекнул его Алистер, — ты лучше всех знаешь, что означает белая роза.

Ангус побледнел, и на мгновение мне показалось, что ему стало плохо.

— Налей мне ещё, — попросил он, протягивая стакан.

Алистер налил еще хереса, почти опустошив стеклянный графин, а Ангус тем временем то открывал, то закрывал рот, будто он пытался что-то сказать, но не мог. Затем он сделал большой глоток вина, собрался с духом и начал объяснять:

— Сама по себе роза — это цветок, который символисты на протяжении веков наделяли множеством значений. Но из всех роз именно белая роза наделена самым сложным значением. Простые значения — это те, которые вы и так знаете: чистота и невинность.

— Как у невесты, — произнёс Алистер.

Ангус кивнул.

— Именно. Она также может быть символом памяти или чести. Белые розы часто приносят на похороны.

— Значит, наша роза может быть знамением смерти, как на похоронах. Ничего больше. — Я перевел взгляд с Алистера на Ангуса, наблюдая за их реакцией. Оба выглядели неудовлетворенными.

— Конечно, может, — сказал Алистер. — Но учитывая, что убийца так хорошо спланировал убийство, факт, что он включил розу в место преступления…

— Говорит о том, что она значит нечто большее, — закончил я фразу.

Алистер кивнул.

Ангус глубоко вздохнул.

— Одна из моих самых любимых историй, связанных с белой розой, происходит из греческой мифологии. Афродита подарила белую розу своему сыну Эросу, а тот, в свою очередь, подарил ее Гарпократу, Богу молчания, в награду за то, что тот скрыл ее опрометчивый поступок⁹.

— И это снова указывает нам на совершение некого проступка, — заметил я.

Ангус энергично кивнул в знак согласия.

— Именно.